Зрение прояснилось, гомон остался. С резким щелчком ослабли ремни, а шлем сдвинулся вверх. Грром свободен.
«Ну, щас я тебя стану рвать на клочки, уродец!» – злорадно ухмыльнулся молодой нео.
– Мой верный слуга, мой генерал, подойди к своему хозяину, – великан развел руки в стороны, словно желая обнять старого друга.
«А вот хрен тебе», – подумал Грром и тут же осекся. Тело само, против воли разума неуверенно шагнуло от стоящей лежанки. Нео не мог совладать ни с рукой, ни с ногой, тело жило своей собственной жизнью. Гррома обуяла паника. Вот что значит быть в плену собственного тела и не мочь что-либо предпринять…
Видимо, растерянность отразилась на его лице, потому что великан, все так же стоящий с распростертыми объятиями, злорадно рассмеялся, закинув голову назад. Тело Гррома тем временем прошагало из прозрачного бокса в основную комнату, замерев в нескольких шагах от Хозяина.
Марид перестал насмехаться над нео и отвернулся к стене с большим плоским куском черного камня на ней, рядами мелькающих огоньков и досками с выпуклой поверхностью. Грром злился, но сделать ничего не мог. Вдруг «камень» на стене ожил, засветился изнутри чуть желтоватым светом. Нео обомлел, увидев бесконечно уходящие вдаль одно за другим отражения комнаты и светящегося «камня».
Нео закрыл глаза (хоть это сделать он мог), затем открыл вновь. Так и есть, на стене отражалось то, что видели глаза Гррома. Нео повел глазами, отражение сменилось следом. Но, видимо, Хозяину наскучило удивлять своего ручного генерала, потому как «камень» потух, став бездонно-черным.
В сознании плененного своим собственным телом нео стала зреть мысль о том, чтобы смириться, ведь поделать он ничего не мог. Будь пред ним тысяча вооруженных мечами и пищалями воинов, а он один, и лишь с кулаками… даже тогда был бы хоть какой-то шанс. А сейчас, когда собственные кулаки неподвластны?.. Нет его, шанса этого.
Зрение вновь пошло рябью, овал с зелеными точками на некоторое время исчез, затем вновь появился, но точки стали красными, а цифра сменилась на ноль. С Грромом вновь что-то происходило помимо его воли, и виной всему наверняка был широкоплечий великан, склонившийся над переливающимся огнями выступом в стене.
Точки одна за другой стали менять свой цвет, возвращаясь к зеленому, цифра стремительно менялась от десятков к сотням, далее к тысячам. И вот вновь «2222», и значение ее Грром знал. Но и это еще не все. Гомон сотен и сотен голосов, пытавшихся перекричать друг друга, приблизился на– столько, что нео различал отдельные слова. Одни бились в истерике, другие хотели есть, страдали от боли, мечтали вслух о свободе. Некоторые же со степенным спокойствием беседовали, играли в камни, пересказывали слышанные от кого-то небылицы, кто-то тихо, украдкой вздыхал, жалуясь на жестокость вождя и жмущие сапоги. Из всех них особенно выделялся один, радостно мечтавший захватить, поработить, уничтожить, заставить плясать под свою дудку весь мир. Кицунэ, так звали его превосходительство Хозяина. И сейчас он, порхая восьмипалыми пальцами над рычагами неведомой машины, творил будущее Пустошей, и ключом ко всему был грязный пастух, дикое животное – Грром.