Гнев переполнял сердце Гррома, пелена белой ярости заполнила все, каждый уголок его разума. Палец чуть дрогнул. Правая рука сжалась в кулак.
– Кицунэ! – громко позвал нео своего нового Хозяина.
Великан повернулся на голос, лицо его было растерянным, удивленным. А Грром ударил. Вложил в удар всю боль, что копилась в годами в душе, за преданного отца, нелепо погибшую мать, умершего Рауру, за всех, кто погиб, защищая крепость, за друга, ставшего калекой, за пропавшего мастера Вулкана, всю ненависть к подлости и жестокости этого Мира. Ударил со всей дури, кулаком в эту червивую, безротую, с горошинами глаз голову, вминая кости и хрящи. Кицунэ, несмотря на свой внушительный размер, отлетел, впечатавшись боком в стену, словно был не тяжелей мешка с кореньями.
Грром не давал опомниться сползшему на пол врагу, нанося удар за ударом, по голове, по туловищу, завернутому в длинный плащ, уже совсем не белый от грязно-желтой, похожей на гной крови урода.
Но и враг не был прост. Во все стороны полыхнуло огнем, комната задрожала, из стен стремительно, словно пули, стали вылетать камни. Стекло бокса пошло трещинами и взорвалось сотнями тонких, прозрачных кинжалов. Кицунэ пытался убить Гррома, используя свою неведомую силу над вещами. Нео уворачивался, подпрыгивал, уклоняясь от свистящих над головой камней и осколков, но все же длинный, кинжальной остроты кусок стекла вонзился в бок Гррома, а один из камней, попав в плечо, сбил его с ног.
Два врага, распластавшись на полу, тяжело дыша, истекали кровью. Но Грром не собирался сдаваться.
«Сдохну сам, но и твою шкуру с собой заберу! Выр-родок…»
Нео выдернул стекло из-под ребер, перевернулся на живот и, оставляя кровавый след на белоснежном полу, подполз к Кицунэ. Хозяин, лишившийся двух глаз, глядел на Гррома единственным оставшимся со смесью страха и ненависти. Нео подполз вплотную и занес на распростертым врагом свой стеклянный нож. Но тварь преподнесла сюрприз. Щелкнула восьмипалая конечность, и прозрачное оружие рассыпалось прямо в ладони Гррома.
Нео отвлекся лишь на мгновение, глядя на высыпающиеся из кулака кровавые пылинки. Чем враг и воспользовался, накинувшись на него. Они катались по окровавленному, засыпанному мусором полу, борясь не на жизнь, а на смерть. Кицунэ больше не пользовался шамскими приемами, а положился лишь на мощь своих немалых мускулов. Грром, которого сдавило словно лапами жука-медведя, стал слабеть. Ведь совсем недавно он отбивался от волканов, это его жгли молниями, травили зельями и ковырялись в голове. Да и ел он уже очень давно. Грром терял силы.