Над аулом, растревоженные выстрелами, криками, стонами раненых, отчаянно заливались лаем собаки.
К сакле Хачировых собрался народ, и, боясь, как бы горцы не отбили абрека, капитан Внуковский приказал срочно выступать. Он даже не дал времени подобрать убитых.
4
Майсурадзе встретил Ольгу вопросом:
— Что случилось? Почему одна?
Она же, не отвечая, опустилась на землю и, лишь отдышавшись немного, устало спросила:
— Где Васо?
Майсурадзе сухо ответил:
— Услышав выстрелы, за вами следом поспешил!
— И Илас еще не вернулся?
— Нет.
— Что я наделала, несчастная! — застонала Ольга. — Неужели я тебя погубила, милый?
— Что все-таки произошло, Ольга?
— На засаду нарвались. Иласа едва не схватили, я успела уложить одного. Крикнула Иласу: «Беги!» — и видела, как он бросился к балке. Все в порядке было. Надеялась, раньше меня вернется.
— Что будем делать?
— Не сидеть же здесь! Я снова пойду туда.
— Я с тобой. — Майсурадзе вынул из кармана наган.
— И я, — откликнулся Батако.
— Нет, Батако, — отрезала, приходя в себя, Ольга. — Ты останешься с лошадьми.
— Что за напасть? — зачертыхался Батако. — С каких это пор мужчина добро сторожит, а женщина шашкой машет?
— Так надо, Батако. Ты Васо слово давал, что на борьбу с врагами идешь, домашние привычки забудь.
— А-а, будь по-твоему, — смирился тот. — Я еще докажу вам, что Батако Габараев не зря папаху носит.
В те минуты, когда Васо, не помня себя, бросился в аул на выстрелы, Батако хотел оглушить тщедушного старичка и увести обоз. Но что скажет ему Бакрадзе? «Я тебя за всей бандой посылал, а не за винтовками и лошадьми. Зачем мне эта старая перечница?»
«Нет, — рассудил Батако. — Бакрадзе за каких-то кляч не даст обещанной награды. Надо войти в доверие к Васо и устроить ему западню. Чтоб не вырвался. Чтоб целехоньким доставить его в Гори».
Рассвело.
Аульчане стояли у своих ворот, боясь, что стрельба только на минуту стихла и в любой момент может грянуть снова.
Угодит шальная пуля, поздно будет думать, в тебя она летела или не в тебя.
Кизилбек, ровесник Иласа, живший на противоположном конце аула, первым решился подойти к сакле тетушки Техон.
Опираясь на тяжелую суковатую палку, остановился рядом и седой как лунь Беса.
— Что за несчастье, сынок, нас постигло?
— Ничего не известно, Беса. Никто не показывается из сакли.
— А ну покричи! Может, откликнется кто?
— Тетушка Техон! Техо-о-он!
Ни звука.
Подоспели Ольга и Майсурадзе.
Ольга кинулась к родной сакле, распахнула дверь. Никого.
По полу разбросаны вещи, кругом следы тяжелых, грязных сапог, окурки.
Она бросилась к сакле Техон. Мать Иласа обвисла на веревках, привязанная к стояку.