Не слушая мужа, Надя встала и направилась в свой кабинет. Сочувствующие взгляды, устремленные на нее, обжигали. Наверное, в этот момент самым легким было бы умереть.
Зайдя в кабинет, Надя почувствовала, что у нее больше нет сил бороться. Она простояла несколько мгновений не двигаясь, потом, как за спасение, схватилась за телефон:
– Светочка, это я, мама, – Надя говорила веселым голосом, в котором сквозило отчаяние. – Я соскучилась. Расскажи мне, как ты?
– У меня все нормально.
– Значит, ты привыкла?
– Я никогда не привыкну.
– Потерпи, девочка. Образование, полученное в Англии…
– Оно ничем не отличается от нашего. Не стоит верить всему, что говорят.
– Я поняла. Обещаю поговорить с отцом.
– Ты знаешь, что бесполезно. Он уверен, что делает меня счастливой. Мне жаль его. Папа будет разочарован.
– Я что-нибудь придумаю, – тихо сказала Надя.
– Я люблю тебя, мама.
– Я тоже тебя люблю…
Надя поняла, что должна действовать.
Она подошла к сейфу, открыла его и вынула тонкую папку. Спустя полчаса она сидела в кабинете Гринькова.
– Что я должен с этим делать? – спросил он, просматривая принесенные документы.
– Пока изучить. Когда понадобится действовать, я скажу.
– Понял, – Гриньков положил папку в стол.
– Всего хорошего, – сказала Надя и покинула кабинет.
В коридоре она увидела Голикову, которая, не замечая ее, разговаривала с подругой.
– Я больше так не могу, – сказала та. – Сегодня объявлю мужу, что забираю детей и ухожу к матери. Может, хоть это его проймет.
– Ну и дура. Лучше скажи, что унесешь к матери его телевизор, – буркнула Голикова.
– И откуда в тебе столько злости, Валентина? – Подруга хлопнула себя по бедру и отступила на шаг назад. – Кто тебя так обидел?
– Кто? – Валентина Николаевна задумалась, но ненадолго. – Конь в пальто! Вот кто.
До конца дня Лера выполнила несколько поручений Лобова, сходила в отдел кадров, отдала трудовую книжку и написала заявление о приеме на работу.
После шести она решила заглянуть к Маше, узнать последние новости. Однако вместо нее увидела Игоря Петровича, который, не снимая пальто, стоял на пороге своего кабинета.
– Где Маша? – Кравченко смахивал на рассерженного хорька.
– Пошла в туалет, – соврала Лера.
– Кто мне скажет, почему кабинет не готов к работе?! – Не собираясь ждать свою секретаршу, Кравченко излил свой гнев на нее. – Где стол? Где шкаф, где диван? Где стулья?
– Стол – вон там, – Лера указала на стол, который грузчики оставили у самой двери.
Генеральный впал в бешенство:
– Прикажете мне сесть у входа?!
– Не кричите…
– Что?..
Лера повторила тихо, но внятно: