Нижняя челюсть у матери словно бы вывихнулась из суставов и совсем отвисла. Беата наклонилась к Софии:
— Это был Роберт Карлсен, София? Да?
Она видела, как губы у Софии задрожали.
Мать поднялась со стула.
— О чем она говорит, София? Скажи, что это неправда!
София уткнулась лицом в стол, закрыла руками голову.
— София! — воскликнула мать.
— Да, — сквозь слезы прошептала девушка. — Он. Роберт Карлсен. Я не думала… даже не предполагала, что он… такой.
Беата встала. София всхлипывала, а мать выглядела так, будто ее ударили. Сама Беата чувствовала лишь оцепенение.
— Убийцу Роберта Карлсена сегодня ночью обезвредили, — сказала она. — Отряд быстрого реагирования застрелил его на контейнерном складе. Он мертв. — Она ожидала реакции, но тщетно. — Я ухожу.
Никто ее не слышал, и она в одиночестве прошла к выходу.
Он стоял у окна, смотрел на волнистый белый ландшафт. Будто замерзшее молочное море. Тут и там на верхушках волн виднелись дома и красные сараи. А над всем этим висело низкое усталое солнце.
— They are not coming back,>[49] — сказал он. — Уехали. А может, их тут и не было? Может, ты врала?
— Они были здесь, — ответила Мартина, снимая с плиты кастрюлю. — Когда мы вошли, здесь было тепло, и ты сам видел следы в снегу. Наверно, что-то произошло. Садись, все готово.
Он положил пистолет рядом с тарелкой, принялся за рагу. Банки такие же, как в квартире Харри Холе. На подоконнике стоял старенький синий транзистор. Понятная поп-музыка вперемежку с непонятной речью. Как раз сейчас доносилась мелодия, которую он когда-то слышал в кино, а мама играла ее на пианино, что стояло у окна, «единственного с видом на Дунай», как обычно говорил отец, поддразнивая мать. А если она обижалась, он всегда гасил ссору вопросом, как такая интеллигентная и красивая женщина могла выбрать в мужья такого, как он.
— У тебя с Харри роман? — спросил он.
Мартина покачала головой.
— Тогда почему ты пришла с билетом на концерт к нему домой?
Она не ответила.
Он улыбнулся:
— По-моему, ты в него влюблена.
Она показала на него вилкой, словно хотела сделать какое-то замечание, но раздумала, сказала только:
— А как насчет тебя? Дома у тебя есть девушка?
Он покачал головой, отпил воды из стакана.
— Почему? Занят чересчур?
Он прыснул, забрызгав водой весь стол. Нервы на пределе. Потому и не сдержал смех. Мартина тоже засмеялась.
— Или ты голубой? — Она утерла слезы, от смеха навернувшиеся на глаза. — Может, у тебя дома друг?
Он захохотал еще громче. И смеялся еще долго после того, как она умолкла.
Мартина подложила себе и ему еще рагу.