Света в уборной не было, но он зажег спичку и сориентировался. А пока спичка догорала, увидел две буквы, вырезанные на стенке под пожелтевшим портретом монакской княгини Грейс. И подумал в темноте, что кое-кто сидел здесь, как он сейчас, с ножиком в руках и старательно вырезал незатейливое объяснение: «Р. + М.».
Выйдя из уборной, он заметил движение возле сенного сарая. И замер. В ту сторону вели следы.
Харри помедлил. Вот оно, опять. Ощущение, что сию минуту что-то произойдет, что-то предопределенное, чему он не может воспрепятствовать. Сунул руку за дверь уборной, схватил лопату, которую там приметил. И зашагал по следам к углу сарая.
Остановился там, покрепче обхватил черенок. Собственное дыхание гремело в ушах. Он перестал дышать. Вот сейчас. Сейчас. Харри выскочил из-за угла, с лопатой наперевес.
Впереди, по ослепительно белому снегу, волшебно сверкающему в свете луны, бежала к лесу лисица.
Он грузно привалился к стене сарая, судорожно перевел дух.
Когда в дверь застучали, он машинально отпрянул назад.
Неужели его обнаружили? Человек по ту сторону двери не должен сюда войти.
Он проклинал собственную неосторожность. Бобо отругал бы его за такой непрофессионализм.
Дверь заперта, но все же он огляделся по сторонам, высматривая, чем бы воспользоваться, если пришелец как-то сумеет ворваться в квартиру.
Нож. Хлебный нож Мартины, которым он только что резал хлеб. На кухне.
Новый стук в дверь.
Еще есть пистолет. Без патронов, конечно, хотя напугать разумного человека вполне может.
Проблема в том, что он сомневался в разумности пришельца.
Этот человек приехал на машине, припарковался возле дома Мартины на Соргенфригате. Он не видел его, пока случайно не подошел к окну и не скользнул взглядом по автомобилям у тротуара. Тогда-то и заметил в одном из них неподвижную фигуру. А когда фигура шевельнулась, наклонилась вперед, чтобы лучше видеть, понял, что оплошал. Что его обнаружили. Отошел от окна, выждал полчаса, потом опустил рольгардины и погасил весь свет в квартире Мартины. Она сказала, что лампы выключать не обязательно. Отопление в квартире регулирует термостат, а поскольку девяносто процентов энергии электролампы — это тепло, экономия, достигнутая выключением света, уйдет на обогрев, ведь термостат почувствует потерю тепла.
«Элементарная физика», — пояснила она. Лучше бы объяснила, что происходит сейчас. Кто там — безумный жених? Ревнивый поклонник, которому дали отставку? Во всяком случае, это не полиция, потому что за дверью снова послышался вой, горестный, отчаянный, прямо мороз по коже дерет.