Старый человек хрипло прошептал:
— Верно говоришь…
— Что? — наклонился Йенс к его рту. — Что ты сказал? Повтори!
— Верно говоришь. Папайя правда отдает блевотиной.
Лиз схватилась руками за голову:
— Насчет Джима Лава. Ну не могу я представить себе Брекке стоящим на кухне и подмешивающим в опиум синильную кислоту.
Харри криво усмехнулся:
— То же самое сказал мне Брекке о Клипре. Ты права, ему кто-то помогает, и этот кто-то профессионал.
— Таких людей не ищут по объявлению в газете, это уж точно.
— Да.
— Может, какие-то случайные контакты. Он ведь посещает всякие сомнительные игорные заведения. Или…
Он пристально взглянул на нее.
— Что? — спросила она.
— Ну разве это не очевидно? Это же наш старый друг By. Они с Йенсом были заодно все это время. И Йенс велел ему вставить микрофон в мою телефонную трубку.
— Это больше чем чистое совпадение! Один и тот же человек работал на кредиторов Мольнеса и теперь работает на Брекке.
— Разумеется, это не случайно. Хильде Мольнес рассказывала мне, что именно Йенс Брекке разговаривал тогда по телефону с людьми, требовавшими денег после смерти посла. Сомневаюсь, что он так уж напугал их. Когда мы пришли в «Тай Индо Тревелз», господин Соренсен сказал, что у них нет претензий у Мольнесу. По всей видимости, он говорил правду, думаю, что Брекке уплатил им долг за посла. Разумеется, в обмен на услугу.
— Услугу By.
— Вот именно, — подтвердил Харри и посмотрел на часы. — Черт! Куда же запропастился Лёкен?
Лиз со вздохом поднялась со своего места:
— Надо попробовать позвонить ему. Может, он спит.
Харри задумчиво поскреб подбородок.
— Может быть.
Лёкен ощущал боль в груди. У него никогда не было проблем с сердцем, и он не разбирался в этих симптомах. Если это инфаркт, то пусть тот наконец отнимет у него жизнь. Все равно умирать, так уж лучше лишить Брекке удовольствия мучить его. Хотя кто знает, может, Брекке не особенно и доволен. Может, для него это всего-навсего работа, как и для него самого. Выстрел — и человек упал. Он взглянул на Брекке. Увидел, как двигаются его губы, и, к своему удивлению, понял, что не слышит его.
— Когда Уве Клипра попросил меня обеспечить долларовый долг «Пхуриделла», он сделал это за обедом, а не по телефону, — говорил Йенс. — Я поверить не мог, что это правда. Договор почти на полмиллиарда, и он сообщает мне об этом устно, даже не записывая разговор на пленку! Такого счастливого случая ждешь всю жизнь! — И Йенс вытер губы салфеткой. — Вернувшись в офис, я выкупил долларовые обязательства на свое собственное имя. Если доллар пойдет вниз, то я позже переведу сделку на «Пхуриделл» и скажу, что это обеспечение долларового долга, как мы и договорились. Если же курс поднимется, я заберу себе прибыль и буду отрицать, что Клипра просил меня об этой покупке. Он ведь ничего не сможет доказать. Догадываешься, что произошло, Ивар? Я буду называть тебя Ивар, ладно?