Долли кушала меланхолично, всем своим видом показывая, насколько она не разделяет веселого настроения всей семьи.
— Вам Долли еще ничего не говорила? — спросил неожиданно четырнадцатилетний Дэвис, заглатывая целый пельмень сразу.
— По поводу? — склонил голову Грег, прекратив жевать.
Луиза тоже насторожилась.
— Она решила больше не ходить в школу.
— Долли, ты действительно так решила?
Малышка хмуро кивнула.
— Вот как? Позволь спросить тебя, моя дорогая, что явилось причиной столь глобальных изменений в твоей жизни?
— Я не хочу, чтобы меня называли «овечкой Долли»[2].
— Ага, — усмехнулся мистер Ричмонд, а Дэвис и Саймон разом хрюкнули, опустив головы.
Наташа, которой интересно было знать, как Грег выйдет из этого положения, с любопытством прислушалась.
— Поясни, пожалуйста, что именно тебя в этом задевает? Хотя, по моему мнению, тебе сделали невольный комплимент.
Долли непонимающе уставилась на отца.
— Овца Долли — уникальное в своем роде животное. Высшее достижение генетиков. Она первая, как Нил Армстронг или Гагарин. Понимаешь меня?
Долли заулыбалась и кивнула.
— И портить себе карьеру из-за каких-то маленьких недоучек, я думаю, не стоит, — закончил Грегори, благодушно откинувшись на спинку кресла. Потом взглянул на часы и сказал: — Леди и джентльмены, что-то мы припозднились с обедом. Сегодня же канун Дня Всех Святых! Кто со мной в поселок?
— Мы! — раздалось дружное, и дети рванули из-за стола.
— Кто последний добежит до туалета, тот крысиная какашка! — не своим голосом вопила Долли, взбираясь по лестнице на второй этаж. Через несколько секунд тот же голос с отчаянием огласил несогласие с результатами предложенного «пари».
Луиза, совершенно красная от смущения, только с улыбкой пожала плечами, мол, дети — есть дети.
Ближе к вечеру стало видно, что шторм уходит. Ветер немного утих, потеплел. Дождь прекратился. Капало только с деревьев.
Всей дружной и говорливой компанией они погрузились в микроавтобус. Даже взяли с собой старого пса Рикса, предварительно напялив на него радужный колпак с резинкой. Пес тяжело вздыхал, но не сопротивлялся, так как был рад отправиться с хозяевами, а не сидеть в одиночестве дома.
Впрочем, все семейство облачилось ради праздника в совершенно жуткие и нелепые костюмы. Грегори переоделся в Дракулу, правда, со своим животиком он казался слишком уж неумеренным в употреблении крови вампиром. К тому же абсолютно не страшным из-за добродушного выражения лица, которое не могла обезобразить даже вставная челюсть с клыками. Луиза сотворила из себя какое-то средневековое привидение с нарисованными вокруг глаз тенями. Дэвис и Саймон «прикинулись» панками из какого-то дьявольского фильма, надев для этой цели парики с «хохолком», выкрашенным во все цвета радуги. Долли обрядили в костюм злого тролля, а Наташу в Белоснежку. Платье Белоснежки было таким длинным, что Наташе приходилось все время поднимать его полы.