Миямото как-то слишком легко рассуждал обо всём. Может быть, это была просто дань молодёжной моде — говорить о важных проблемах в шутливой манере. Саваки трудно было сказать зачем: то ли просто от юношеской беспечности, то ли чтобы показать свою суперкомпетентность и опытность. Одно ему было ясно: молодой человек по имени Синкити Ёсидзава был начисто лишён этой способности обращать жизнь в шутку.
— А как ты думаешь, почему Синкити покончил с собой? — спросил он.
— Н-ну… — Миямото в задумчивости закатил глаза. — Кто его знает! Понятия не имею, что у него там было на душе.
— Но всё-таки, с твоей точки зрения, что за человек был Синкити?
— Хороший мужик. Сильный… И добрый такой. Может, конечно, это можно назвать и недостатком. В нынешней жизни, наверное, лучше, чтоб в тебе дурного было побольше.
— В жизни-то?.. — натянуто усмехнулся Саваки.
Интересно, какой, собственно, представляется жизнь этому юнцу? И какой она представлялась Синкити Ёсидзаве?
— Жаль, что он умер, — чуть слышно пробормотал Миямото.
Переведя взгляд на Току, он улыбнулся:
— Может, вам вместо сока колы налить?
На его весёлом лице не видно было и тени огорчения. Похоже было, что смерть товарища для этого парня мало что значила. Саваки понял, что расспрашивать дальше не имеет никакого смысла, но ему хотелось узнать, кому могло быть адресовано третье письмо. На вопрос, не было ли у Синкити какого-то близкого человека, Миямото, подумав, ответил:
— Может, девушка у него и была.
— Девушка?
— Да, есть тут такая Акико Симодзё. Рядом с химчисткой в Асакусе есть булочная Симодзё. Вот она там и работает. Симпатичная такая. Вроде она Синкити нравилась.
Саваки уточнил название булочной и уже собрался вместе с Току распрощаться, когда Миямото довольно бесцеремонно сказал, обращаясь к женщине:
— Если не возражаете, я схожу к Синкити на могилу.
Звучали эти слова как всегда довольно неискренне и наигранно, но Току вежливо поклонилась и поблагодарила.
На кондитерской Симодзё в Асакусе, в квартале Синдзюку, к сожалению, висела табличка «Выходной день». Саваки на всякий случай позвонил, но, видимо, внутри никого не было. Решив вернуться сюда на следующий день, он посадил Току в такси и отправил в гостиницу в Уэно, а сам вернулся в редакцию газеты.
Шеф, выслушав доклад Саваки о проделанной работе, как и следовало ожидать, состроил кислую мину:
— Что-то слабовато! Ты ведь утверждал, что в этом деле главное — выяснить, что было причиной самоубийства. Что, возможно, тут замешаны не индивидуальные мотивы типа разочарования в любви или потери денег, взятых в долг, а причины социального порядка, общие для молодёжи из провинции, которая занята поисками работы в большом городе. Затем всё и затеяли. А получается что? Выяснить так ничего и не выяснили, и даже мать парня ни на кого не сердится, так что вообще говорить не о чем!