Хроника пикирующего бомбардировщика (Кунин) - страница 13

На стоянке все блестело от мелкого сыпучего дождя. Тонкая пленка воды покрывала металл, дерево, землю. Блестели даже стеганые моторные чехлы, под которыми, накрывшись, как палаткой, сидели Кузмичов и два его моториста. Они смотрели на пустынную посадочную полосу, и тоненькие струйки воды, стекающие с чехлов, отделяли их от всего аэродрома, образуя призрачную стену и вызывая ощущение тепла и уюта. - У вас закурить нема, товарищ старшина? - спросил худенький моторист. Кузмичов протянул ему пачку папирос: - Кури, только чехол не прожги. Что на обед было? - Борщ с рыбой и перловка с гуляшом, - ответил ему второй моторист. Худенький прикурил и возвратил пачку Кузмичову. - Кажный день перловка, перловка, перловка… Усю зиму пшеном душили, весной капустой… Кузмичов усмехнулся. - Не, шо вы смеетесь? Як вам подадуть на первое капусту с водой, на второе капусту без воды, а на третье воду без капусты, дак вона вам ночью сниться будеть!.. А зараз на нас с перловкой набросились!.. - Однако ты эту перловку за милую душу лопаешь! - сказал второй моторист. - А шо же мини, голодным сидеть, чи шо? - возмутился худенький моторист. - Военнослужащий обязан уси трудности превозмогать! Перловка дак перловка!.. - Постой, не галди… - остановил его Кузмичов. Он прислушался, откинул чехол и встал. - Идут… - сказал он, улыбаясь. Где-то далеко еле слышно пели моторы. - Ну и что? - Кузмичов повернулся к маленькому мотористу. - Шо? - удивленно посмотрел тот на Кузмичова. - Ты чего-то про капусту говорил?.. - Та ни, про перловку!.. - А… Ну, вылезайте, пошли встречать… - сказал Кузмичов и направился к посадочной полосе. Гул моторов все нарастал и нарастал, потом Кузмичов услышал, как уменьшились обороты двигателей, и из пелены дождя показался силуэт сто пятнадцатого. Он вырастал с каждой секундой и все больше и больше принимал реальные очертания. Наконец он коснулся колесами земли и покатился мимо Кузмичова по посадочной полосе. В конце полосы он остановился и, развернувшись на одном месте, запрыгал к месту стоянки. Точно и расчетливо зарулив на стоянку, сто пятнадцатый занял свое место в привычном строю мокрых «пешек». Один за другим остановились винты. Открылся люк кабины стрелка-радиста, и появился Женька Соболевский. - Привет, Кузмич! - крикнул он. - А, Женечка! - сказал Кузмичов. - Сегодня у нас в клубе кино «Тетка Чарлея». - Ты пойдешь? - крикнул Соболевский, снимая с себя парашют. - Если управлюсь… - оглядывая машину, ответил Кузмичов. Из первой кабины через нижний люк неуклюже выполз Гуревич. - О, Кузмич! - сказал он. - Каждый раз, когда мы приходим на аэродром, у меня такое впечатление, что я тебя очень давно не видел… - Да!.. - вспомнил Кузмичов. - Я забыл тебе сказать, Веня. Я достал канифоль для смычка. - Спасибо, Кузмич! - Ладно, - отмахнулся Кузмичов. - Чего там… Последним медленно спустился Архипцев. Он снял шлемофон, подвесил его к поясу и стал снимать парашют. - Как моторы, Сереженька? - подошел к нему Кузмичов. - Моторы в порядке, Кузмич, - ответил Архипцев. - Вот только крылышко прохудилось. Штопать придется. Пойдем посмотрим… Все четверо собрались у левой плоскости, и Кузмичов, всплеснув руками, огорченно сказал: - Хорошенькое дело «штопать»! Легче новое сделать! Как это он вас, а?.. - Да так уж… - Ну, а вы-то? Архипцев пожал плечами: - Что мы? Женька из него такой факел сделал, любо-дорого посмотреть было… - Слава богу, - сказал Кузмичов, - Все сделаю, не сомневайся! К вечеру все будет в лучшем виде… - Я знаю, Кузмич… - тихо сказал Архипцев и повернулся к Гуревичу и Соболевскому. - Пошли, ребята! И они пошли, перекинув через плечо парашюты. Соболевский на секунду остановился и, повернувшись к самолету, крикнул: - Кузмич! Я на тебя место займу! Не опаздывай! - Ладно! - крикнул Кузмичов в ответ. - Только подальше, а то я вблизи не вижу! - Хорошо! - Соболевский вприпрыжку бросился догонять Архипцева и Гуревича. До ремонтных мастерских они шли вместе, затем Архипцев повесил свой парашют на Соболевского и сказал: - Женька, отнеси, пожалуйста, я в штаб полка зайду… Он свернул в сторону и скрылся за бараками техсостава. Некоторое время Женька и Гуревич шли молча. Женька то и дело подпрыгивал, стараясь попасть в ногу с Гуревичем. - Сейчас куда? В столовую? - спросил он. - В столовую, - ответил Гуревич и накинул свой парашют на Женькину шею. - Захвати и мой, а я пойду обед закажу… Женька поправил парашюты и сказал безразличным голосом: - Штурман! Васильки слева за дорогой… - Поди к черту… - огрызнулся Гуревич. Женька вздохнул и потащился к своему бараку, фальшиво и демонстративно напевая: «Без женщин жить нельзя на свете, нет…» Разговор в штабе уже подходил к концу. Начальник штаба сидел у карты, а Дорогин ходил за его спиной и курил папиросу. Архипцев стоял у стола и вертел в руках соединительную колодку от шлемофона. - А второй «фоккер» ушел, - закончил он. - После этого мы сразу пошли домой… - В каком состоянии машина? - спросил Дорогин. - Можно сказать, в порядке, товарищ полковник. Кузмич… Виноват, товарищ полковник… Старшина Кузмичов сказал, что к вечеру будет готова… Дорогин переглянулся с начальником штаба. - Н-нну ладно, - протянул Дорогин. - Этих кочевников все равно придется искать… И делать это будете в-ввы, Архипцев. Понятно? - Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти? - Идите. Архипцев повернулся и вышел из комнаты. Начальник штаба посидел, помолчал, потер ладонями полное лицо и, наконец, поднял глаза на Дорогина: - Давай заполним на них наградные листы… - У тебя спичек нет? - спросил Дорогин. - Нет. Ты слышал, что я сказал? - Слышал. Подожди, вот н-найдут немцев, тогда и заполним. - Дорогин высыпал на стол из спичечной коробки штук двадцать сгоревших спичек и стал рыться, отыскивая среди них хоть одну целую. Целой спички он не нашел и удивленно сказал: - К-ккурить бросить, что ли?..