— Моя дочь не такая, — отрезал мистер Уингейт. — Она делает то, чего хочу я, и хорошо знает, с какой стороны ее хлеб намазан маслом!
Граф поморщился от жесткости этих слов.
— Вы не узнаете этот дом, когда мои люди закончат работу, — сказал Уингейт.
— Ваши люди?
— Люди, которых я найму, чтобы вернуть поместью его величие. Архитекторы, ремесленники — лучшие специалисты, которых можно купить за деньги. Никакие расходы меня не остановят.
— Но, возможно, это не самый лучший способ восстановить поместье.
— Что, дьявол подери, вы хотите этим сказать? Разумеется, это самый лучший способ. Все упирается в деньги. Другого способа нет.
— Смотря чего вы хотите достичь, — тихо сказал граф.
— Но ведь мы уже договорились о том, чего пытаемся достичь, — нетерпеливо сказал Уингейт. — Создать для лорда Лэнсдейла такое окружение, которое ему полагается и в котором жили его предки: богатые угодья, красивый дом. Вам также понадобится городской особняк, но этим займемся позднее.
— Прошу прощения, — перебил его граф, — это может быть вашей целью, но не моей. Я не могу думать только о себе. Если поместье восстанавливать, то это должно принести достаток всей округе, дать работу местным ремесленникам и торговцам.
— Вот наказание! Зачем вам о них волноваться? Нужно думать о себе.
— Не только о себе, — спокойно возразил граф.
В голосе Джона вдруг прорезалась твердость, которая подсказала Уингейту, что его тактика не работает. Он не был ни чувствительным, ни тонким человеком, но умел проявить сообразительность, когда речь шла о собственных желаниях, а теперь слова графа пролили новый свет на дело.
— Разумеется, — рявкнул он. — Человек должен делиться своим счастьем с теми, кому повезло меньше. Благородство обязывает! Так и надо. Конечно, вы знаете свой долг перед округой. Но ведь и в поселке выиграют от того, что я предлагаю. Мои люди придут и решат, что требуется сделать, а потом наймут для этого местных. Они будут покупать продукты в здешних магазинах, некоторые арендуют комнаты для жилья. Они будут тратить деньги здесь — в конечном итоге, в этом вся суть. Значит, решено. Рад, что мы понимаем друг друга.
— Вы слишком торопите события…
— Если есть хорошая мысль, немедленно приступай к работе — таков мой девиз.
За стеклянными дверьми мелькнули тени, и в комнату вошла Рена, за которой следовала Матильда.
— А вот и вы обе! — вскричал Уингейт в попытке изобразить радушие, от явной лживости которого всех передернуло. — Мы как раз строили планы. Мои люди начнут работать над этим домом со следующей недели.
Наступила гробовая тишина. Ее нарушил звук, которого ожидали меньше всего.