Рена обещала себе, что никогда не признается ему в любви, ради его же блага. Но слова сами сорвались с губ в ответ на чувства Джона. Он любит ее! Он так сказал. И ничто на земле не помешает ей ответить на его любовь.
— Я люблю тебя, — сказал он, отстраняя девушку и глядя ей в лицо. — Я люблю тебя, как только мужчина может любить женщину. Это было предначертано. Это наша судьба. Я не смог бы противиться ей, даже если бы захотел. Но я не хочу. Я хочу любить тебя и находить в тебе радость до конца своих дней. И если это не взаимно, мне незачем жить.
— Но это взаимно! — воскликнула она. — Взаимно. Ах, Джон… любимый…
— Поцелуй меня, — сказал он, и на этот раз он приказывал.
Рена с радостью повиновалась. В будущем их может ждать горькое расставание, но в этот миг она насладится своей любовью сполна. Блаженство быть избранной тем, кого выбрало собственное сердце, было слишком сладким, чтобы от него отказаться.
— Скажи еще раз, что любишь меня, — сказал он. — Позволь услышать, как ты это говоришь.
— Я люблю тебя, люблю, — пролепетала Рена. — Я не думала, что любовь может возникнуть так быстро… никогда не знала…
— Она может возникнуть мгновенно, — с жаром сказал Джон. — Я влюбился в тебя в первый же день. Разве ты не почувствовала, что наши сердца инстинктивно потянулись друг к другу?
— О да, да. Я тоже это почувствовала, хотя мы были тогда совершенно чужими.
— Мы никогда не были чужими, — с нежностью произнес граф. — Мы всегда знали друг друга и будем принадлежать друг другу до последнего вздоха.
— До последнего вздоха, — торжественно согласилась девушка.
Она ничем не выдала своего страха за будущее. К тому же это была правда. Жизнь может их разлучить, но она всегда будет принадлежать ему. После Джона не может быть никакого другого мужчины.
— Как я могу жениться на ком-то, кроме тебя? — с любовью спросил он.
— Джон…
От необходимости отвечать Рену избавил звук дверного колокольчика, донесшийся снизу.
— Если это Уингейт… — процедил граф.
— Нет, Джон, пожалуйста! Ты должен сделать вид, будто ничего не знаешь, ради меня.
— Посмотрим, — вот все, на что он согласился.
Они вместе сошли вниз и открыли парадную дверь.
Но человек на пороге не был Уингейтом. Ни Рена, ни Джон не видели его раньше. Он был высоким и худым, одетым в черное церковное облачение. Лицо его было сурово, а взгляд строг.
— Мисс Колуэлл? — сразу спросил он.
— Да.
Его речь полилась медленно и тягостно:
— Я преподобный Стивен Дэйкерс. Полагаю, вы ждали моего визита.
Возразить было бы невежливо, поэтому Рена пробормотала что-то о том, какая для нее честь познакомиться с ним. Девушка поспешила представить графа, но вместо того, чтобы вежливо выразить удовольствие, преподобный Стивен Дэйкерс остановил на Джоне ледяной взгляд и удостоил его кратчайшим приветствием.