— Оставь, — тихо сказала Рена. — Это правда.
Адольф слабо улыбнулся девушке.
— Вы сразу поняли, не так ли?
— Когда вы появились сегодня утром, я приняла вас за его двойника. У вас одинаковое строение тела. Необычное строение. И вы были так далеко, что я не могла рассмотреть лицо, но ваша голова походила на его голову.
— Ну да, — внезапно Джон хлопнул себя по колену. — Я все пытался понять, кого мне напоминает Уингейт. Он напомнил мне вас.
Адольф кивнул:
— Не столько чертами лица, хотя у нас обоих великоватые головы. Скорее формой тела.
— Вот что я видела утром, — сказала Рена. — Но я была так напугана им и находилась в таком взвинченном состоянии, что вообразила, будто он разделился на два человека. Поэтому я закричала.
— Как неосмотрительно с моей стороны было испугать вас, моя дорогая.
— Теперь, когда я вижу вас вблизи, мне не страшно. Но тогда в голову пришли такие дикие фантазии. Я побежала к дому, оглянулась и увидела, как вы идете навстречу друг другу. А потом вы просто оба исчезли.
— Рена рассказала мне об этом, — сказал Джон, — и я сам пошел посмотреть. Но там никого не было.
— Я не понимаю, как вам удалось настолько быстро добраться до леса, — сказала Рена.
— Мой сын был полон решимости как можно скорее убрать меня с глаз долой, — ответил Адольф. — Пока вы не закричали, он понятия не имел, что я был там, но, повернувшись, он увидел меня. Мы пятнадцать лет не встречались и еще дольше не разговаривали. Но он узнал меня, так же как я узнал его. Он не обрадовался, потому что ненавидит меня так же, как я… страшусь его. Он подошел ко мне, оскалившись раньше, чем заговорил. «Какого дьявола ты вздумал сюда явиться? Пришел донимать меня и отравлять мне жизнь?» Не дождавшись ответа, он схватил меня за руку и потащил к деревьям, и, когда мы скрылись в лесу, сказал: «Уходи отсюда и не возвращайся».
Адольф смолк.
— И что же вы ему сказали? — спросила Рена.
— Ничего. Я просто смотрел на него в молчании. Он отступил на шаг, поднял руку, как будто отмахиваясь от меня, и закричал: «Держись от меня подальше! Не подходи!» Потом повернулся и быстро зашагал прочь.
— Вам угрожает опасность, — взволнованно сказал Джон. — Он доберется до вас, как добирался до других.
— Нет, мой дорогой мальчик, — мягко сказал Адольф. — Он не причинит мне вреда. Он будет рвать и метать, но никогда ко мне не прикоснется: он слишком боится меня.
— Уингейт никого не боится, — сказал Джон.
— Вы ошибаетесь. Всегда есть сила, которую боятся, есть что-то, что сильнее самого человека.
— Не понимаю, как такой сын мог родиться от такого отца, — задумчиво произнес Джон.