— Нет, Джон, — сдавленным голосом произнесла та. — Ты говоришь, что не хочешь жениться на Матильде, но это не значит, что ты можешь жениться на мне. Ты должен думать о них.
— Рена вбила себе в голову безумную идею, что я должен выставить себя на аукцион перед другими богатыми наследницами, — сердито сказал Джон.
— Возможно… ты найдешь такую, которую сможешь полюбить и которая полюбит тебя, — сказала девушка. — Если бы меня здесь не было…
— Ты или никто, — отрезал Джон. — Адольф, объясните ей, что она говорит глупости.
— Но, возможно, она не так уж неправа, — тихо сказал Адольф.
Джон побледнел.
— Вы шутите.
— Я знаю, что Рена никогда не пойдет против совести, — сказал Адольф. — И вы не должны пытаться принудить ее. — Он улыбнулся обоим. — Но пока мы не знаем, что скажет ее совесть.
— Знаю, знаю! — в отчаянии воскликнула девушка.
— Вы забыли о моем чуде, — старик оглядел их, — или вы не верите в чудеса?
— Я не верю, что чудеса случаются по заказу, просто потому, что нам так хочется, — сказала она. — Ах, прошу вас, я…
Внезапно Рене захотелось побыть одной.
— Мне нужно отлучиться за покупками, — сдавленным голосом проговорила она.
— Разве этого недостаточно? — спросил Джон, указывая на продукты на столе.
— И все-таки мне нужно еще молока, — торопливо сказала она. — Теперь мы будем жить здесь вчетвером. Я скоро вернусь.
Она выбежала из комнаты, прежде чем ее успели задержать. Слова Адольфа больно ранили ее сердце. Он был добрым и мягким, и в то же время она видела: он считает ее правой и поддержит в этом мучительном решении, не станет от него отговаривать. Но эта его поддержка ее не радовала, скорее, наоборот.
Повсюду в поселке ее встречали улыбками, приглашая разделить с ними надежду и радость. Рена улыбалась в ответ и быстро проходила мимо.
В молочной лавке она купила молока и поспешила на улицу, надеясь избежать разговоров, но на пороге ее остановила фигура в черном одеянии.
— Мистер Дэйкерс, — сказала она. — Доброе утро.
— Нам нужно поговорить, мисс Колуэлл.
— Я право же очень…
— Прошу вас, выслушайте меня.
Он преградил ей путь, с болезненно-желтым лицом, властный и где-то даже жестокий.
— Я здесь, чтобы поговорить о вашем будущем, — сказал он.
— Повторяю в последний раз, мистер Дэйкерс, я не буду вашей экономкой.
— Нет, это уже было бы нежелательно. В свете последних событий я вижу, что нужны более решительные меры.
Он сделал глубокий вдох и встал так, будто врос ногами в землю.
— Я предлагаю вам заключить со мной брак.
— Я… прошу прощения?..
— Вам должно быть ясно, что вы больше не можете оставаться в том доме, когда… э… предстоит счастливое событие. Лорд Лэнсдейл знает свой долг перед людьми, а вы, надеюсь, знаете свой.