– ПМК Скачка на столе. Глянь последние записи. Там к тебе обращение. Посмертное, так сказать, видео.
Что-то в моем голосе заставило бандита притихнуть. Он поиграл скулами, затем коротко кивнул одному из своих «быков»:
– Бублик, полистай лопату.
Бублик, ухмыляясь, подобрал мини-компьютер, начал возить пальцем по экрану, и ухмылка вдруг исчезла. Бандит побледнел, затем отвернулся, и я услышал тихий изумленный мат. Закос рывком поднялся, отобрал ПМК, быстро взглянул, затем долго, внимательно смотрел на меня. Мне доставило искреннее удовольствие увидеть настоящий, слабо замаскированный страх и недоумение в глазах Пани.
– Да твою ж мать… сука, я думал, брешет сталкерье… в натуре это Скачок…
Закос хлопнулся в кресло, поправил очки и надолго задумался.
– Слышь, Бублон, ты это… водочки принеси, ага. И приведи «главбухтера» нашего, с ним перетереть надо. И давай мухой, одна нога там, другая здесь.
«Заказ» принесли быстро. За «быком», который, словно официант, ловко тащил поднос, быстро ковылял Валентин Саныч. Паня, отодвинув стакан, приложился прямо к горлышку экспортной «Пшеничной» и почти задумчиво начал глотать водку до тех пор, пока бутылка не опустела почти наполовину. Приведенный бухгалтер робко улыбнулся.
– Здра… здравствуйте всем. Ну… что? Нашли вы груз, да? Отмечаете уже? Это хорошо…
– Нашли, нашли, Валентин Саныч, – печально проговорил Закос, поставил бутылку и медленно поднялся с кресла.
– Ну, так это же просто здорово, не так ли? – Бухгалтер суетливо оглянулся, зачем-то прижал руки к груди. – Я правда рад. Очень, очень рад…
– А уж как я рад, ты себе и представить не можешь… – так же грустно пробормотал Паня, вытаскивая из-за ремня брюк небольшой никелированный пистолет, похожий почему-то на зажигалку. Тихонько щелкнул затвор.
– Ну… ну, я это… могу идти, да? – Валентин Саныч смертельно побледнел, глядя на оружие. – Я ведь… больше… вам не нужен, да?
– Да, больше не нужен, – флегматично согласился Закос и, не глядя, два раза выстрелил в бухгалтера. Тот неловко попятился, несколько раз хрипло вздохнул и попытался сесть на садовую лавочку.
– Это… как же так?.. – совсем тихо прошептал он и неловко повалился на бок.
– Там, в лесочке, оформите захоронение, как обычно. – Паня снова взялся за бутылку. – Ну а ты че волком смотришь? Наука уже выветрилась, придурок?
– Сволочь ты, Закос. Как есть сволочь.
– Знаю. Еще претензии есть? – Бандит убрал пистолет. – В общем, слушай меня внимательно. Что со сталкеров ты вещички принес, то я ценю… И то, что ты, падла сталкерская, смелый не в меру, до борзоты, ценю тоже. Поэтому живи пока, и друган твой тоже жить будет. Но должок как был за вами, так и остался. Передумал я его прощать, настроение не то. Надо выплачивать… Да, и еще. Ботанику жрать-пить надо? Мы его кормим, поим, подвал он тоже, так сказать, снимает – полный, короче, пансион. И ты не думай, сталкер, что это все бесплатно – за эту неделю тридцать тыщ набежало. Хошь деньгами, хошь хабаром, мне без разницы – я в этом вопросе демократичен. Срок, так уж и быть, до конца месяца. Потом счетчик включится. Ну, давай, скажи что-нибудь. Я в натуре тебе обещаю, что один косой взгляд, одно непочтительное слово или даже рожу недовольной сделаешь, я из этой пушки ему отстрелю коленку. Левую. Усек? Вижу, что усек. Нравится мне с тобой работать, вот честно, ну очень нравится. Отдохнешь чутка, отожрешься с дороги, подходи к веранде. Дельце очередное наклевывается по твоей части, быстрее должок отработаешь – быстрее на волю выйдешь. Бубел! Короче, вот этому товарищу похавать и выпить притарань. Да не сока – ему ща покрепче чего надо, но только так, чтоб к утру не был ужратый. Разговаривать будем.