– Да ты, олень, в натуре оптимист. – Бандит сочно сплюнул мне под ноги. – Тем интереснее будет тебя пластать. Ты только это, смотри раньше времени не сдохни, чтоб у меня облома не случилось.
– Постараюсь, честное благородное.
– Слышь, Ковыль, хорош базарить. Паня ждет. – В комнату заглянул еще один смутно знакомый «браток», вроде бы из тех, что были со мной в «первой экспедиции». – Ты задолбал уже. Ниче по-человечески сделать не можешь, танк гребаный. Бегом, блин!
– Ну, ты слышал, олень…
И силен же оказался этот самый Ковыль. Одной рукой за шкирку поднял, и от богатырского пинка я вылетел из двери пробкой. Сзади послышался гогот. Вот же гады… Интересно, а что будет, если меня и впрямь против этой дылды выставят. В прошлый раз сыграл эффект неожиданности, а отнюдь не твое, Ланс, бойцовское мастерство. Впрочем, воспоминания о вздутом, в синеву, подбородке и заметной шепелявости Ковыля – не иначе язык прикусил, бедняга, – несколько утешили меня в вопросах самоуважения.
Закос лежал в шезлонге в компании своего любимого пива. Рядом с Паней терлась раскрашенная и одетая «под японку» девочка из тех, что приезжают по вызову. Она, видимо, была не единственной – в грязноватом бассейне у дома плескались еще четыре совершенно голые «красотки», оглашая округу развязным прокуренным смехом.
– О, сталкер, привет, привет… – Паня грубым тычком отогнал проститутку и принял сидячее положение. – Я смотрю, ты поспать любишь? Это не к лицу серьезному мужчине, дорогой друг. Вставать нужно рано, вместе с птицами, так как Бог подает кому?
– Кто рано встает? – без энтузиазма предположил я.
– И-мен-но! – Закос поднял кверху тощий палец. – Ну, сегодня он и подал нам следующий расклад… Кенарь! Че там у нас со сталкерьем?
– Че, че… Семь человек с этим вместе. – Толстый и невысокий мужик, живо напомнивший мне Весельчака У из одного мультфильма, достал из объемной поясной сумки планшет и надел на нос крошечные очки-таблетки. – Короче, такая хрень. Гоша Марсианин в Сокольники подался пути смотреть, и уже неделю от него новостей не было.
– Сдох? – поинтересовался Паня.
– Та ну, сдохнет он, как же, – отмахнулся Кенарь. – Он этот, как его, дальнобойщик, ну. Но если еще через неделю не нарисуется, то, блин, реально абгемахт ему настал. Депутат после ходки отлеживается, но он, падла, ничего не принес. И да, Паня, он в натуре не брешет, мы проверяли – опять пустой, на.
– Это Кося который?
– Ну. Ваще придурок, хоть и живой до сих пор. Хрен его знает, че он в Зоне делает, толку как от козла молока. Остается пять вместе с этим.