— Красиво, правда? — сказала она с гордостью. — Это польская королева. Моей страной правит Богородица. Она главная. И только потом — король. Вы не знали этого, фройляйн Минка? Нет? Тогда я вот что скажу вам: поскольку Мадонна и есть наша королева, польские мужчины почитают каждую женщину. Мужчины обращаются с нами лучше, чем австрийские мужья с женами. То, что здесь терпят дамы, польке не понять. А теперь идемте со мной. Я вам кое-что дам.
Вслед за Лизи я подошла к стене, где находилось окно. На огромном трюмо были расставлены бесчисленные флакончики, вазочки, стаканчики, колбочки, кувшинчики, блюдечки, тарелочки и одна фарфоровая ступка.
Поверх трюмо на шнурах были подвешены пышные связки засушенных цветов, перевязанных блестящими разноцветными лентами. От всех этих цветов и безделушек из экзотических пород дерева исходил пьянящий сладковатый аромат, который я ощутила сразу же, переступив порог комнаты.
На трюмо стоял также туалетный набор: две щетки, две расчески, зеркальце на ручке тончайшей работы, какие можно увидеть лишь в богатых домах, а рядом, на салфеточке из красной парчи… Что это? Белая шкатулочка. Как я ни старалась скрыть свое любопытство, я все же прочла слова «Счастливого путешествия» и «Линц», написанные золотыми буквами на крышке. Не исключено, что под ней мог находиться крестик с бриллиантами.
Я быстро отвела взгляд от шкатулки и заметила книгу. Боже мой! Книга! В комнате кухарки! Это что-то неслыханное! Тетя была права, Лизи действительно умела читать и, по всей вероятности, писать!
Но что это была за книга! Учебник! Французский язык для начинающих!
Тут я не удержалась.
— Лизи! Ты изучаешь французский?
— Да, — смутившись, сказала Лизи и провела руками по фартуку. — Учу. Но еще не очень умею.
— Сейчас проверим. Ле беф, бык, — начала я со слов, какими учат говорить маленьких детей.
— Ла ваш, корова, — быстро ответила Лизи.
— Fermé la porte!
— Закрой дверь.
— Лизи, все идет как по маслу.
Мы обе дружно рассмеялись.
— Parlez-vous Françaiz? — разошлась Лизи. — Домашняя лапша в соусе? — Потом она зажала себе нос: — Нэ… нэ… но… ну… вот произношение у меня не того. Носные звуки…
— Не носные, а носовые, — поправила я.
— Носовые, — повторила Лизи, — еще не получаются, как надо.
— Получатся. Наберись терпения. А зачем тебе все это? Для чего ты учишь французский? Ты можешь не отвечать, если не хочешь, если это твой секрет.
Лизи покраснела.
— Никакой это не секрет, — сказала она, — просто никогда не знаешь, что тебе понадобится в жизни. Только одно скажу вам, барышня: коли что знаешь, когда-нибудь сгодится. А сейчас взгляните-ка сюда. Знаете, что это?