Лизи прыснула от смеха:
— Этих двоих я знаю. Неплохие парни. Ничего страшного, барышня, я так думаю!
Она оказалась права. Проверка ограничилась лишь беглыми взглядами на солдат и вопросом: «Офицеров нет среди присутствующих?» В наш кабинет контролеры и жандармы даже не заглянули. Лишь быстро оглядели танцовщиц, в подобострастном ожидании все еще стоявших на сцене, коротко прокомментировали: «Какие интересные костюмы!» — и без промедления покинули зал.
Пианист заиграл бравурный марш в честь императора Франца-Иосифа.
Снова появилась хозяйка заведения и, громко объявив: «Зеленый свет, господа!», — захлопала в ладоши.
Офицеры радостно повыскакивали из своих укрытий.
— Премного благодарен за счастливое спасение! — воскликнул эрцгерцог и, когда занавес раздвинулся и свет попал на мое лицо, добавил: — Очень был рад… Позже увидимся.
Я хотела было сделать книксен, но мешала скамья. Но Боже мой! Что я делаю? Я ведь не женщина. Я же солдат! Однако Его Высочество вовсе не заметил моего промаха и уже спешил к своей компании.
Я успокоилась.
Лизи снова откинула вуаль.
— Ах, — потянулась она от удовольствия, — пианист заслуживает большой бутылки вина. Молодец, быстро уловил ситуацию.
— А в чем его заслуга?
— Сразу же заиграл вальс. Если бы те засекли канкан, не поздоровилось бы всем. Но, скажу вам, милая барышня, канкан плясать дело непростое… нужно быть гибким и ловким. А эти чертовки как гуттаперчевые. Я тоже пробовала, но для меня это слишком тяжело.
— А почему не поздоровилось бы, как ты говоришь?
— Потому что канкан — запрещенный танец.
— Канкан запрещен, а бордель разрешен?
— Канкан подрывает моральные устои, а бордель в гарнизонном городе — это необходимость.
Почему бордель необходимость, было выше моего понимания. Но спрашивать об этом я не стала.
Офицеры возвратились к своим столикам, заказали шнапс и вино, солдат же охватила неудержимая охота к перемене мест. Их манила стойка, у которой они о чем-то договаривались с одной из девиц. Обхватив ее руками, они промаршировали от стола к столу, мимо кабинетов, пока наконец не скрылись за красным занавесом, прикрывавшим заднюю стену заведения.
Очевидно, там находилась потайная дверь, но самое удивительное заключалось в том, что кое-кого в эту дверь запихивали насильно. Две энергичные девицы, повиснув справа и слева на ефрейторе, подхватившем половник танцовщицы, затолкали несчастного, несмотря на все его протесты, вглубь, и — раз, два, три — занавес за ними опустился. Курящая трубку верзила схватила до смерти пьяного улана и держала его за шкирку, как котенка. Он глупо скалился — одно мгновение — и исчез из виду.