— Это ты преувеличиваешь, шнуровать туже — это убийство.
— Вечно ты делаешь из меня монстра! — с возмущением воскликнула тетя. — От корсета еще никто не задохнулся.
— Зато через какое-то время случались летальные исходы. Ты разве не читала во вчерашней «Линцер Тагеспост»? Как считает знаменитый венский анатом, корсет сокращает жизнь женщины на двадцать лет.
— Что бы там ни считал венский анатом, но Минка должна быть сегодня самой красивой девушкой в Эннсе.
— Дело не в красоте, а в том, что она должна продемонстрировать, на что способна.
— Все важно — и красота, и способности.
— Нет! Моя Минка не резиновая. Расшнуруйте ее. Она наденет свое старое коричневое платье.
Я в ужасе подняла голову. Коричневое платье?! Только через мой труп. После минутных размышлений мне пришла в голову одна идея.
— Прошу прощения, можно мне выйти? На минуту?
— Да. Но возвращайся скорее. А то мы опоздаем.
В туалете было пусто. Несмотря на все то отвращение, которое я испытывала в этот момент, я открыла круглую крышку унитаза, набрала в себя воздух и сунула глубоко в рот указательный палец. Эрмина когда-то рассказывала мне о нравах римлян, которые по-свински обжирались на своих пиршествах, а чтобы в них вошло еще больше, щекотали пером у себя в глотке. Пера у меня под рукой не было — его мне с успехом заменил собственный палец. Меня вырвало четыре-пять раз, и мой желудок опорожнился полностью.
Колени у меня тряслись, во рту от кислоты горело огнем. Казалось, что я обожгла глотку. Срочно воды!
Со слезами на глазах я возвратилась в комнату. Теперь я поняла, в чем заключалось препятствие, предсказанное в гадании. Карты из Марселя подразумевали узкое платье. Но в гадании сказано было и то, что я преодолею препятствие. Полная решимости, я открыла дверь.
— Пожалуйста, дайте мне стакан воды. Спасибо. Дорогая Йозефа, можем продолжить наше одевание. Зашнуруй меня еще раз.
И мы действительно одержали победу. Но когда Йозефа закончила шнуровать меня, все мое тело ныло от боли. Так туго меня утягивали только к венгерской вечеринке. Я чувствовала себя, как в тисках, с трудом могла дышать. У меня подкашивались колени. Чтобы я не упала, Цилли поддерживала меня. Йозефа довольно похрюкивала и снова приложила ко мне сантиметр.
— Сорок три сантиметра! — Щеки у нее пылали от радости.
Тетушка поцеловала меня.
— Браво, Минка. Горжусь тобой!
— Что ты там делала… в туалете? — тихо спросила Эрмина.
— Меня, пардон, вырвало, — прошептала я.
— Что? У тебя абсолютно пустой желудок? Вот это сюрприз! Нас ждет фиаско! Я не поеду в манеж. Останусь здесь.