— Заказывать амазонку? — взволнованно спросила Эрмина, потому что у Лилли Цирмиллер был в Эннсе дамский салон.
— Самую прекрасную из всего, что есть отсюда до Кронштадта. Мы хотим лучшие ткани, тончайшую подкладку, скупиться не будем. Как, Шандор-бачи? Если мы, гусары, что-нибудь делаем, то по-настоящему. От души.
— А что мы будем делать, пока исполняется заказ? — озабоченно спросила Эрмина. — Мы потеряем время.
Габор энергично кивнул.
— Нам необходимо приступить к занятиям завтра же. Вечером, в манеже. Не могли бы дамы раздобыть что-нибудь для Минки к вечеру?
— Знаешь что, Минка, я дам тебе сапоги своей племянницы Евгении, — воскликнула принцесса. — У вас, мне кажется, один размер. А платье для верховой езды найдется в театральной костюмерной, думаю, оно тебе подойдет. Это, правда, не совсем твой цвет, оно кофейное с розовой отделкой…
— Дамское седло уже готово, — Габор посмотрел на меня умоляюще, и голос его слегка дрогнул. — Доверьтесь мне, сударыня. Я буду беречь вас как зеницу ока. Если с вами хоть что-нибудь случится, слово чести — я застрелюсь.
Все громко засмеялись, я же была тронута до глубины души. Этот взгляд. И этот тон… Габор, казалось, был в отчаянии. Мне стало жаль его. Он сидел напротив, напряженно ожидая ответа и не сводя с меня своих прекрасных синих глаз. Сидящий возле него Аттила тоже смотрел на меня с обожанием.
— Ну что? — спросил граф Шандор. — Решение принято?
— Если фройляйн фон Фришенбах полагает, что я смогу, — сказала я как можно осторожней, — я постараюсь сделать все от меня зависящее.
— Я не ошибся в своих предположениях, — пробасил генерал. — У нашей душечки есть перец в крови.
И прежде чем я успела понять, что произошло, он положил руку мне на плечо, притянул к себе и, запрокинув мне голову, поцеловал в губы.
Он, правда, сразу же отпустил меня, но я покраснела и, отвернувшись, прикрылась веером. Тем не менее, я заметила, как замерла Эрмина. У Валери округлились глаза, а у Аттилы поползли вверх брови. Габор же побелел, как мел. Он судорожно схватил свою рюмку, чокнулся со мной со словами «Да здравствует фройляйн Минка!» и, залпом выпив, бросил рюмку об стену.
Аттила тотчас последовал его примеру. И капитан Шиллер, и граф Шандор, и генерал. Звон разбитого стекла потонул в музыке, потому что как раз в этот момент вернулись цыгане, наигрывая свои колдовские напевы, сладкие и дикие одновременно.
Генерал вскочил.
— Эрми-нени, ты позволишь?
— Но только чуть-чуть, — ответила она строго.
Генерал поклонился мне:
— Разрешите пригласить? Мы разучим настоящий чардаш. Это должен уметь каждый наездник. — И он повел меня на паркет. — Итак: положить руки мне на плечи. И хорошенько держаться! — Он положил руки мне на талию. — Теперь два шажка направо. И два шажка налево. Маленькие шажки.