— Выдумываешь ты все… никогда не поверю.
— Ей-богу, если, говорит, она вас любить не будет, мне напишите…
Обняв Алексея, Наташа спрашивает:
— Ну и что же, будешь писать?..
Ничего не ответив, Алеша молча берет ее голову в руки и целует ее глаза, лицо.
Она жмурится, как от яркого света, а потом крепко закрывает глаза.
Алеша отходит в сторону, скрывается в густых хлебах и поет:
Наташа сначала даже растерялась. Она не сразу понимает, что происходит с Алексеем, а Алексей не может поверить в свое счастье.
Он идет и поет, и в песне его такая сила, такой простор, который приходит раз в жизни, в час торжества души.
Наташа следует за Алексеем, не нагоняя его, потом притаилась среди колосьев — пусть-ка теперь поищет ее!..
На горизонте заурчало что-то громоподобное. Глухие взрывы невидимой грозы потрясли землю, хотя небо безоблачно. Где-то высоко-высоко прошли самолеты.
Наташа, закинув голову, оглядывает небо. От самолетов оторвались блестящие капельки… и понеслись вниз. Ей очень интересно и совсем не страшно. Вдруг подпрыгнула земля в ужасном грохоте, и жаркая волна ударила в хлеб и повалила его. Взметнулось пламя. Сухая пшеница затрещала тут и там. Низкий черный дым заволок поле.
Вдруг еще удар, и еще.
Загорелось во многих местах.
Наташа бежит, ничего не понимая. Платье ее черно и в клочьях, волосы разметались. Она кричит:
— Алеша, милый, что это?..
Но огонь с громким треском пожирает хлеб, и ее голоса не слышно.
Алексей уже мчится к ней сквозь горящую стену хлеба.
Он подхватывает ее на руки и несет…
Над поселком и заводом стоит черная туча.
Алексей несет Наташу по горящим улицам поселка. Повсюду раненые. Мечется, мыча, перепуганный скот. Деревья лежат поперек улиц. Дым и пламя вырываются из заводских корпусов.
Силы Алексея иссякли. Он шатается. Несколько раз прислоняется к телеграфным столбам, чтобы не упасть. Собрав последние силы, Алексей бежит со своей ношей домой.
Мать выглянула из двери, зовет его, — и вдруг удар, Алексей падает, но глаза его успевают увидеть загоревшийся родной дом и лицо матери, полное отчаяния и боли.
Он слышит ее зов:
— А-ле-ша!..
По улицам горящего города мчатся немецкие мотоциклисты. За ними танки.
Площадь заводского городка. Молчаливая толпа жителей. Среди них Наташа. Под балконом немецкий офицер, не торопясь, продолжает речь.
Он говорит:
— Порьядок от германской армии ист очень гуманный. Руський народ — народ славяньский, сам жить не может. Мы дадим новый порьядок.
Кто-то негромко свистнул.
Немец смотрит: перед ним стоит хмурая толпа. Он замечает в толпе мальчишку-ремесленника и обращается к нему с добродушной улыбкой: