- Да я уже давно не Величество, - с горечью сказал бывший царь, - для вас, Константин Николаевич, - ротмистр дернулся, а я вспомнил, что Николай отличался великолепной памятью на лица и имена, - есть только гражданин Романов, весьма уставший от жизни будущий сельский учитель. - невесело пошутил экс-монарх. - Надеюсь, что под руководством господ Дзержинского и Сталина, вам будет гораздо проще заниматься защитой нашей матушки России от врагов внутренних и внешних.
Мы с товарищем Дзержинским ошарашено переглянулись - вот те раз - государь-батюшка что-то уж больно быстро "перековался", и, как говорили "по ту сторону шлюза" - "стал на путь исправления".
В наступившей было тишине неожиданно раздался резкий, как звук дисковой пилы, женский голос Александры Федоровны, - Ники! Да что ты такое говоришь?!
Николай опять устало вздохнул, и тихо сказал, - Видит Бог, я старался держать ее подальше от политики, но видимо плохо преуспел в этом деле, - он повернулся к стоящей на вагонных ступеньках супруге, закутанной в толстую шерстяную шаль, - Аликс, дорогая, что думаю, то, что я хочу сказать. А ты шла бы в вагон, ведь простудишься, ветер с залива холодный...
Александра Федоровна хотела было что-то сказать мужу, возможно, весьма резкое и неприятное, но тут Железный Феликс решил спасти бывшего монарха от очередной семейной истерики. Феликс Эдмундович, галантно приподнял перед супругой экс-императора шляпу, и галантно, чисто по-польски произнес, - Пше прошу, пани, не могли бы вы распорядиться начать собирать вещи. Авто для вашего переезда в Гатчину, будут поданы уже через полчаса.
После этих слов Аликс сдулась, словно воздушный шар, и резко повернувшись, скрылась вагонной двери. Пару минут спустя из салон-вагона раздались звуки, словно туда забрался большой, но добродушный зверь шуршупчик, и теперь весело переворачивает там все вверх дном. Вроде бы и немного вещей прихватили с собой в дорогу граждане Романовы, а все-таки чтобы собрать их и упаковать потребовалось немало времени.
Николай еще раз, чисто по-мужски, поблагодарил Железного Феликса за своевременное и галантное вмешательство, еще раз окинул внимательным взглядом выстроенную в отдалении нашу тяжелую технику, затянутую в брезентовые чехлы. Потом он, бочком, полез обратно в вагон. Наверное, давать указание своему камердинеру Труппу. Это просто обалдеть - лакей в чине полковника! Не удивительно, что государство с такими порядками в феврале рассыпалось, словно домик поросенка Ниф-Нифа. Справедливости не было не только внизу, но и наверху.