Наступила тишина. Тело молодого северянина лежало посередине горницы — такое маленькое и жалкое. Кажется, он не дышал, изо рта показалась пена. А может, он умер? Рахта хотел было подойти к другу, но Илья жестом остановил его.
— Он сейчас далеко, — сказал Илья.
Побратимы не стали возражать. Ведь даже разбудить спящего и то — не всегда позволительно, ведь если дух человеческий отлетел от тела во время сна, то может к пробуждению и не вернуться, а пока дух еще не нашел своего тела, человек ведет себя очень странно, как будто бы это кто-то другой! Чего уж говорить о ведунах, души который улетают далеко-далеко, посещают небесные и подземные миры? Разбуди его в такой момент — и останется тело без души, а самой душе — пленницей быть где-то там, в далеком неведомом краю…
* * *
Наконец, Нойдак очнулся. Медленно перевел мутный взгляд с одного богатыря на другого, что-то прошептал…
— Ну, что, Нойдак, — спросил Илья, — встретил ли ты Святогора?
Нойдак промолчал.
— Иль узнал, где душа его? — спросил Рахта.
— Нет, Нойдак не встретил Святогора, — ответил северянин, — и про душу Нойдак спрашивал…
— И что?
— Нет его души!
— Как нет? Куды ж она девалась? — удивился Муромец.
— Или не было вовсе у первого богатыря души? — усомнился Сухмат.
— Была душа, была, — сказал Нойдак, — но теперь зовет Нойдак: «Святогор! Святогор!»…
— И никто не отвечает? — спросил Рахта с тревогой.
— Нет, — покачал головой Нойдак, — отвечают все!
— Как все, кто все? — удивился Илья.
— Деревья на земле русской отвечают, озера отвечают, каждая травинка отвечает, все отвечают…
— Когда Святогора зовут-призывают, по имени кличут?
— Когда Святогора по имени кличут, зовут-призывают! — подтвердил молодой колдун.
* * *
Ни Муромец, ни Рахта, ни, тем более, Нойдак, не сказали никому ни слова о том, что случилось той ночью. Не стерпел лишь Сухмат. Рассказал остальным богатырям. Раз, потом — второй, уже с новыми подробностями. Потом — для Черного Прынца, так, что б тот записал.
— Что-то у тебя все рассказы разные! — заметил Лешак, — Горазд ты на выдумки, как я посмотрю!
— Так человеку затем голова и дадена, чтобы ею выдумки придумывать, да придумки выдумывать! — парировал Сухмат.
— А я думал, что голова для того, чтобы ею есть! — сказал толстый Дород.
— Дурень! — оборвал его Василько, явившийся сюда известно за чем, он всегда только за тем и приходил, — Голова у человека для того, чтобы ею пить!
— Стало быть, не испугался Нойдак духов потусторонних? — спросил Ратибор.
— Ну, насчет не испугался, это сильно сказано, — подавляя улыбку, ответствовал Сухмат, — точнее, теперь ему из-за этого путь в мир духов заказан!