– Не согласен я, Б.Б., – запротестовал я, – в корне не согласен. Да и вся мировая культура не согласна. Во главе с Микеланджело Буонаротти, да и многими другими авторами мужских памятников старины. В смысле, скульптур и прочих живописей. Ты Давида, сваянного тем самым Буонаротти, видел? Хотя бы на репродукции? Если не видел, в «Пушку» сходи, там его копия стоит. Вполне эстетичный чувак, с вполне эстетичным телом. Посетительницы на него заглядываются не отрываясь, да он и для мужиков пригож, без всяких там двусмысленностей. Просто на красивое нас всех тянет без разбору и без задних мыслей.
Тут я подумал: нужны ли еще примеры из мировой культуры? И решил, что нужны.
– Или, например, «Раба, рвущего цепи» того же Микеля вспомни. Он хоть и совсем в другом стиле исполнен, но тоже не без эстетики. И не только в эпохе Возрождения подобные примеры имеются. Ты хотя бы к «Девочке на шаре» приглядись нашего почти современника, товарища Пабло. Там тоже мужик нарисован в контрасте с той самой девочкой и с шаром. Вполне атлетичный мужик, а ничем девочке в привлекательности не уступает. А для многих – даже превосходит.
Во время моего запальчивого монолога Инфант все бегал глазами от меня к Илюхе, все таращился на нас вопрошающе. Но он все же сдерживался и не встревал с вопросами про незнакомых ему людей и незнакомое ему искусство. К которому он сам еще недавно принадлежал.
– Стариканище, зачем ты меня Ватиканом стращаешь? Ну бывал я там, и в Уффици ихней тоже бывал. Меня не раз в итальянскую столицу приглашали как специалиста по европейской экономике, – вошел в плотный спор БелоБородов. Который действительно где только не бывал как действительный специалист по экономике. – И Давида твоего видел, хотя он чуть в стороне от Уффици установлен. И на многих других мужиков, даже более античных, выставленных там повсюду в мраморе, тоже нагляделся. Так что не удивишь ты меня ими. А вот я тебя удивлю, прямо сейчас, не вставая.
Тут Илюха обвел меня с Инфантом изучающим взглядом. Что он там в нас изучал? – понятия не имею.
– Ты к членам ихним присматривался, разглядывал их? Их пиписьки, иными словами? – неожиданно повернул Илюха спор в другую сторону. Настолько в другую, что я аж опешил и растерялся.
– Ну, не так чтобы присматривался. И не так чтобы разглядывал. Но замечал, – сознался я. – А как их избежишь, когда они беззащитно выставлены на всеобщее обозрение?
– Так вот, – напирал Илюха. – Ты обращал внимание на их размеры и форму? На их плавную форму и никудышные размеры! Так позволь мне спросить: может ли быть у Давида, который если в полную фигуру, то троих нас перерос… Может ли у него быть такой скромный член, который, вероятно, даже уступает в размерах некоторым из наших членов? Не будем показывать пальцами, – и Илюха вместо пальцев указал глазами на Инфанта.