Или, например, «произведено за весь 1941 год у немцев 1359 тыс. винтовок» – это один показатель, а «произведено за вторую половину 1941 г. в СССР 1567 тыс. винтовок» – это другой показатель. Нельзя их сравнивать. Если «за вторую половину» – то у всех, если «за весь год», то тоже у всех. А иначе ж как? Вот и в указанном примере. Графики вроде бы о чем-то показывают. Какой-то рост. Но чего?
Во-первых, сравнение идет в относительных цифрах.
Что означает «100 %» в 1933 году? Сколько в абсолютных цифрах было куплено кусков мыла хозяйственного на душу колхозного населения? 5? 10? 100?
Мыло – продукт истрачивающийся, если им пользоваться. Если не пользоваться, то может какое-то (длительное) время полежать. Но если им периодически мылить (например, для стирки), то хватит ненадолго. Допустим, одному человеку – на месяц. То есть в год ему (ей) потребуется кусков 10. Причем что в 1933 г., что в 1938 г. – потребность одинакова. А если предположить, что и в 1933 г., и в 1938 г. принцип потребления мыла хозяйственного был одинаков, то его увеличение в 5 раз может сказать либо о том, что в 5 раз увеличилось рассматриваемое население, либо в 1933 г. не все эти «души» могли себе позволить покупать это самое мыло. Но во втором случае может возникнуть вопрос: а как же тогда некоторые обходились без мыла хозяйственного? Пеплом стирали, что ли? Или еще какими «самоделками»?
Кстати, как-то однажды в выходной день за общим праздничным столом я поднял тему истории 30-х годов. Так теща, 1932 г. рождения, кое-что рассказала из жизни своей и родственников. Ее детство прошло где-то в окрестностях Киева и Житомира (упоминались названия разных сел и райцентров, например, Брусилов, но я не уловил последовательности). Теща сказала, что вот была бы жива бабушка Валентина Григорьевна (т. е. «бабушка» для нас – так она назвала свою мать), вот она бы подробно рассказала, как ее с родителями 6 января 1931 г. под Рождество большевики выгнали из хаты. В тот вечер не успели они даже испечь праздничный хлеб, как появились милиционеры и сообщили, что их приказано выселить. Куда? «Куда-то». Вот и похватали в спешке что попалось, и отвели их в какой-то сарай на краю села. И было холодно. Так кто-то из односельчан кинул им соломы и краюху хлеба. А в это время их хату и «раскулачили». Причем не только хату, но и амбары с зерном. (Кстати, поэтому, видимо, и удалось именно в 1931 г. вывезти за рубеж больше всего зерна за предвоенные годы.) До утра они как-то продержались. А на следующий день их и повезли «дальше». Причем вместе с другими, такими же «раскулаченными», в том числе родственниками. Одного отправили на Колыму, другого на Алтай, кого-то в Архангельскую область. И пришлось им потратить долгие годы, чтобы вернуться. Но некоторым удавалось остаться, как тещиной маме, которую быстренько куда-то «пристроили».