Глубоко вздохнув и устремившись мысленным взором к ирландским холмам, о которых столько историй рассказывала ему бабка, Алехандро совершенно расслабился и спел прекрасную, но, по сравнению с Портером, несколько сентиментальную ирландскую народную балладу.
Харт вздохнул, уронив руки на колени.
Будофски, наклонившись к нему, прошептал:
— А в чем, собственно, дело?
— Мне кажется, этот голос невозможно изменить или улучшить в результате занятий, — сказал Харт, вставая. — То, что мы слышали, — потолок, большего ему никогда не достичь. — Пройдя мимо Будофски, он приблизился к сцене. — Ладно, парень! Давай вместе поломаем башку над тем, что тут можно сделать.
Барчестер-Тауэрс, роскошное тридцатиэтажное здание из стекла и бетона со множеством пристроек функционального свойства, стояло на углу Семьдесят девятой улицы и Ист-Ривер. В просторном холле были мраморные полы, резного дерева стены и огромные, хотя местами потрепанные ковры.
Когда Алехандро вышел из машины, которую прислал за ним Чи-Чи, его встретил один из помощников наркобарона. Он провел Алехандро мимо привратника и швейцара к уже дожидавшемуся их лифту. Пока они поднимались в пентхаус, спутник Алехандро не произнес ни слова.
В прихожей Алехандро встречал большой широкоплечий мужик с лицом профессионального боксера. На нем был белый пиджак дворецкого, джинсы, туфли на плоской подошве. Под пиджаком сбоку, естественно, топорщилась пушка.
— Мистер Моралес ждет вас, — сказал он, препровождая Алехандро в большую комнату, украшенную пятью скульптурными группами, наверняка английскими и французскими подлинниками двух-, трехсотлетней давности.
Впрочем, обстановка здесь была достаточно разнообразной.
Рядом с изысканной скульптурой соседствовал, например, вполне современный зеркальный столик, и тут и там валялись различные видеоигры. Было здесь и изрядное количество матерчатых игрушек, главным образом животных, включая гигантских размеров жирафа, слона и льва. Если эти игрушки предназначались для детей, то родители детей должны были быть великанами. В трех ведерках со льдом томились три бутылки шампанского «Дом Периньон», в серебряных чашах стояла зернистая черная икра.
Алехандро был поражен обилием и качеством антикварных вещей, резьбой и росписью по дереву, шелковыми гобеленами и прочим антиквариатом. Совершенно исключено, чтобы все эти приобретения были сделаны самим Моралесом, подумал Алехандро.
Моралес в одних плавках и в плетеных сандалиях, щеголяя ожерельем из акульих зубов, казалось, был поглощен компьютерной игрой «Звездные войны».