В самоубийство Березовского мне поверить трудно. Невозможно. Однажды мы с ним заговорили — как-то случайно разговор вырулил на эту странную тему
— о здоровье и болезнях. Он мне сказал: „Мое здоровье — это еще одно мое оружие. Кто первый умер — тот и проиграл. Я все время выигрываю.“ Это в нем очень сильно сидело. В последний раз я его видел ровно год назад. Не похож он был на потенциального самоубийцу. Совсем».
Эдуард Дорожкин:
«Какие же сволочи живут в России. Даже на исчадие ада Березовского стали лить елей: одну он с интервью на хуй не послал, другой, блядь, дверцу авто открыл. Ну да, это, конечно, значительно важнее того, что все до единой беды нынешней России — его рук дело, включая нынешний личный состав Политбюро».
Марк Фейгин:
«Березовский, несомненно, был демоном русской политики. Он не был местечковым, в нем был масштаб. Парвус, Распутин и Березовский в одном ряду».
Анна Рождественская:
«Есть люди, смерть которых удивляет. Как будто они не люди, и смерть не про них. Вот Майкл Джексон когда умер — я помню свое изумление. Как так — умер?! Джексон не может умереть, Джексон может только поломаться. Или вот БАБ — совершеннейший персонаж Гофмановских “Эликсиров дьявола”. Ну вот как он может умереть? Он танцует, поди, где-нибудь на крыше: “Давай. на крышу. на крышу. там мы поборемся, и кто спихнет супротивника, тот король и может пить кровь!”»
Аркадий Кайданов:
«Ему всегда нравилось создавать вокруг себя шум, легенды и движуху. Не изменил себе и после смерти. А вот в то, что БАБ мечтал вернуться, — верю, и даже не сомневаюсь.
Только наш бульон был живителен для него.
Кажется, я понял одну из причин гиперактивной реакции широкой публики на смерть БАБа!
Россия всегда была склонна мыслить мифическими образами, она всегда любила сказки, а БАБ был сказочным злодеем, он был мифом, самостоятельно сотворившим себя на благодатной для мифотворчества почве.
Когда сказка кончается — немного грустно, пусть это была и страшная сказка.
А теперь надо или придумывать новую страшилку, или выныривать в свою повседневность, которая еще страшнее.
Но мы лучше придумаем, верно?..
Человек всю жизнь вел свою игру, упиваясь собственным дриблингом. И вдруг оказалось, что он уже играет сам с собой и за пределами поля. Это невыносимо и гибельно для натур такого склада.
Закрывая для себя тему бурно жившего и шумно усопшего, отмечу два роковых прокола этого человека.
1. Он был убежден, что судьба повелела ему вращать Землю, позволив не заморачиваться при выборе способов и механизмов.
2. Он постоянно влюблялся в невероятных тварей и сук, страдал из-за них и выбирался из-под обломков каждого своего романа с изрядно облегченными банковскими счетами и болью в душе».