Не знаю, что чувствовать. Я благодарна Джеку за доверие и преданность, но в то же время едва ли не мечтаю о том, чтобы оказаться убийцей дочери. Ведь тогда он мог бы меня простить. Я в ужасе от его спокойствия и холодности, я хочу развеять эти чувства, поставить точку прямо сейчас.
— Я попросила прощения у отца, — говорю я.
— Хорошо.
— Мы о многом поговорили. Кажется, ты прав насчет того, как я относилась к нему и к маме и как это отразилось на моих отношениях с мужчинами. — Я уже готова произнести речь о поисках совершенства, о том, как это исказило нашу любовь, о том, что отныне я исполнена решимости быть честной перед Джеком и собой… но он вскидывает руку.
— Эмилия, не надо.
— Но…
— Это все не важно.
— Что?
— Мне очень жаль, и я люблю тебя. Честное слово. Но я больше не могу быть с тобой. Не могу больше так поступать с Уильямом.
Я чувствую себя так, словно меня ударили. В животе все скручивается, горло сжимается, не могу дышать. Или, наоборот, дышу слишком быстро. Не знаю. Почему этот мужчина всегда говорит мне такие вещи именно в ресторане? Следовало подумать дважды, прежде чем встречаться с ним здесь. Надо было настоять на лотке с хот-догами.
Я вдруг понимаю, что Джек продолжает.
— Что? — шепчу я.
— Я говорю, это нечестно по отношению к нему. Он мой сын. Он первым вошел в мою жизнь. Все остальное, все, чего я хочу и что доставляет мне радость, — вторично. Поэтому я должен думать о том, как будет лучше для Уильяма.
— И это значит, что ты должен оставить меня?
Джек придвигает свой стул ближе, наклоняется и берет меня за руку. Лицо у него добродушное — ласковое, снисходительное, понимающее.
— Эмилия, тебе тридцать два года. Зачем тебе готовая семья? Ребенок школьного возраста. И старый муж. Это нелепо. Ты слишком молода.
— Тебе не кажется, что поздновато для таких прозрений?
— Это была ошибка. Мы ошиблись.
— Ты говорил, что любишь меня.
Он касается ладонью моей щеки.
— Действительно люблю. Ты очаровательна.
Я доказываю свою незрелость тем, что с отвращением отшатываюсь в ту самую секунду, когда официант ставит передо мной заказанного палтуса. Он пугается и наклоняет тарелку, но тут же ловко подхватывает несколько капель соуса краем салфетки.
— Мэм?..
— Все в порядке, — бормочу я. — Спасибо.
Когда официант ставит перед Джеком порцию ягненка и уходит, я говорю:
— Мы не ошиблись.
Джек держит нож и вилку, но не ест.
Я повторяю:
— Мы не ошиблись. Я не ошиблась. Ты — моя семья, и я хочу быть с тобой.
Он откладывает приборы и мягко замечает:
— Моя семья — Уильям.
— И я. Уильям и я.
— Ты не…
— Джек, я люблю Уильяма. Действительно люблю. — Я слышу эти слова и понимаю, как фальшиво и отчаянно они звучат. Конечно, Джек думает, что я так говорю в надежде сохранить наш брак. Он уверен, что я лгу.