Джек кладет руки мне на талию.
— И кто из нас озабоченный?
— Ничего подобного. — Я прижимаюсь к нему так сильно, что он вздрагивает.
— Окажи мне услугу, детка, — говорит Джек. — Впредь бери такси, когда идет дождь.
— Я пыталась поймать такси. Думаешь, мне приятно было шлепать под дождем с пятилетним ребенком? Ни одно такси не остановилось.
— Надо было вызвать машину.
— Забавно, но Уильям сказал то же самое.
Джек смеется.
— Он умный парень.
Мне не смешно.
— В такой день заказать машину не проще, чем поймать такси. И знаешь что, Джек? Если тебе не нравится, как я забираю Уильяма из детского сада, можешь заняться этим сам.
— Ты знаешь, что я не могу. Я работаю.
Он действительно подчеркнул слово «я»? Это намек?
— Да пошел ты!
— Что я такого сказал?!
— Я вернусь на работу. Мне просто нужно немного времени.
— Эмилия, что ты на меня набросилась? Я ни слова не сказал по поводу твоей работы. Мне все равно, работаешь ты или нет. Я только сказал, что не могу забирать Уильяма, поскольку не успеваю. Но если ты больше не хочешь этим заниматься, можно посылать за ним Соню, только и всего.
Эти слова у меня буквально на языке крутятся: да, давай попросим Соню, потому что я больше не хочу его видеть.
— Разумеется, я и дальше буду его забирать, — отвечаю я. — Просто я забыла зонтик.
Джек молчит. Он изо всех сил старается сохранять спокойствие.
— Его психолог беспокоится…
— Так утверждает Каролина.
— Она не врет, Эмилия. У Каролины, конечно, во многом не все дома, но она маниакально честная.
Интересно, если поцеловать его прямо сейчас, это будет слишком очевидно? Не покажутся ли ему столь неприкрытая манипуляция и мелочная ревность чересчур непривлекательными, чтобы это перевесило удовольствие? Я легонько целую мужа в губы, даже не касаясь языком.
Джек расслабляется, его губы становятся мягче. Потом он говорит:
— Доктор Эллертон считает, что у мальчика посттравматический стресс.
— Нет у него посттравматического стресса.
Джек трет глаза.
— О Господи! Бедный Уилл.
— Джек, с ним все в порядке. С Уиллом все в порядке.
Я впервые за два года называю Уильяма сокращенным именем. Когда мы только познакомились, я пыталась называть его Уиллом — примеряла это имя точно так же, как меряют причудливое платье в любимом магазине или необычную пару туфель. «Кто знает, а вдруг эти синие сабо мне пойдут. Может быть, до сих пор я была в душе именно такой девушкой, которая носит синие сабо, но консерватизм и трусость не позволяли мне раскрыться». Я пару раз назвала пасынка Уиллом, но это имя не подходило ему, когда срывалось с моих губ. Я снова начала звать его Уильямом, и наши отношения остались столь же формальными, как пара черных «лодочек».