Охотник перекинул тушу между горбом и мощной шеей животного и вскочил в седло. У выхода из ложбинки маячили еще два всадника. Весело оскалившись, они смотрели на приближающегося к ним удачливого наездника.
— Хвостом задел? — спросил один, указывая на рассеченный лоб, и все трое расхохотались — нарочито громко, чтобы вся степь слышала, как им весело…
Скрылись. Чага отпустила морды зверей и обессиленно привалилась спиной к горбу Седого.
— Не понимаю, — раздраженно проговорил Влад. — Почему мы прячемся? Мы же не изгнанники — мы семейство!
— Седой… — стонуще произнесла Чага, — как-то судорожно оглаживая жесткую шерсть на хребте зверя.
— Не понимаю, — повторил Влад. — При чем здесь Седой?
Она подняла на него прозрачно-серые, полные муки глаза.
— Это очень редкий зверь, — сказала она. — Такие есть только на севере.
— Ну и что?
— Из-за пего уже убили шестерых. Почти все семейство Калбы. Стрый убил из-за него четырех мужчин…
Влад невольно откашлялся.
— А теперь, значит, из-за него поубивают нас? — спросил on. — Так, что ли?
Чага молчала.
— Да сталь вас всех порази! — взорвался Влад. — Вам что, металла не хватает? Еще и сами друг другу глотки рвете?
Чага все еще перебирала густую шерсть Седого Лицо — несчастное.
— Раньше так не было, — тихо, как бы оправдываясь, проговорила она. — А теперь все думают: последние годы живем…
— Послушай, — сказал Влад. — Но если он так опасен, давай выменяем его на другого зверя. Или просто отдадим…
Чага вздохнула и поднялась.
— Не могу, — сдавленно вымолвила она.
— Почему?
— Хороший зверь, — пряча глаза, сказала она. — Ни у кого здесь такого нет…
А к вечеру, словно желая запугать Влада окончательно, достала из седельных сумок кистени и принялась упражняться. Высунувшись из наполовину вырытого окопчика, он с невольным уважением следил, как ходят в воздухе гудящие камни. Надо бы взять у нее несколько уроков. Спиной к спине с четырьмя кистенями — и ни одна сволочь не подступится, ни пешком, ни на звере… Да к ней и к одной не так-то просто подступиться…
Влад бросил лопатку, которая, кстати, и впрямь была лопаткой какого-то крупного животного — скорее всего того же зверя, и вылез из ямы. В самом деле, если так опасно, то пусть хотя бы приемы покажет…
— Чага!
Она обернулась, и ее глаза внезапно вспыхнули надеждой и радостью.
— Отними! — крикнула она, и камни запели, замелькали.
Влад неуверенно шагнул навстречу, но тут Чага сбросила с ладони несколько витков ремня, камень метнулся в лицо и, не долетев какого-нибудь дюйма, толкнул воздухом. Хорошо хоть заслониться не успел — перелом кисти был бы обеспечен…