Руки действуют, нога – та, что болела – согнулась и разогнулась без взрыва резкой боли. Значит, не сломана, значит, способности к передвижению Кристина не потеряла.
Она лежала на спине, глядя вверх. А над ней нависал геометрически правильный квадрат неба, очерченный стенами шахты, – голубой, ни единого облачка, и неправдоподобно яркий; для взгляда человека, стоящего на земле, небо никогда не обладает столь насыщенным оттенком.
А еще по голубому фону передвигались какие-то темные точки. Кристина поначалу приняла их за фантомные пятнышки – наверняка ведь схлопотала сотрясение мозга, а при нем это обычное дело, но потом вгляделась и поняла: птицы. Кружившие над развалинами птицы опускались все ниже, казались теперь крупнее, можно было различить широко раскинутые крылья… Не мелкие птахи. Вороны, наверное…
Ищут падаль? Не дождетесь!
Кристина разозлилась сама на себя. Лежит тут и пялится на пташек божьих, а время уходит. Она жива, а значит, ничего еще не потеряно. Партия продолжается, глупо проигрывать самую большую в жизни ставку из-за дурацкой случайности, из-за обрушившейся старой ржавой лестницы. Надо выбираться, и желательно вместе с деньгами. Если не получится, – звать на помощь. Стены шахты сигнал мобильного не экранируют, она проверяла, а значит…
Она застонала. Не от боли, от досады. Вспомнила айфон, выброшенный в мусорку у ветеринаров. Другой телефон – простенький, без наворотов, но с симкой, зарегистрированной на абсолютно постороннего человека, – так и остался в бардачке «Шкоды».
Значит, надо выбираться самой. У нее двое суток, потом Михаил придет за своими деньгами… Если, конечно, не додумается до связи между исчезновением жены и тайником. Тогда времени еще меньше, и разлеживаться нечего.
Она начала выбираться. И тут же поняла, что ловушка куда крепче, чем представлялось поначалу.
Проклятая железяка прочно прижала ее к бетонному дну шахты. Кристина несколько минут, извиваясь ужом, пыталась выползти из-под нее. Продвинулась на два или три сантиметра и застряла окончательно. Попыталась приподнять, увеличить зазор – ржавая конструкция даже не шевельнулась.
Капкан.
И выхода нет.
О том, что случится после того, как Михаил обнаружит ее здесь, Кристина не думала. Ничего хорошего тут не надумаешь…
Она думала о Дарте. Как он там, бедняга? Не испекся в запертой машине, пока Кристина лежала в отключке? Она-то хоть знала, ради чего рискует, а ему за что такая казнь?
Энергичные попытки выбраться даром не прошли, чувствовала себя Кристина теперь значительно хуже. Железяка придавила грудь сильнее, чем раньше, мутило, голова кружилась, казалось – еще чуть-чуть, и снова наступит беспамятство.