– Зиг ха-ха-хайль! – откликнулся Славик, еще больше развеселившийся от такого бесплатного цирка.
Не всегда подобная манера здороваться встречала благожелательное или равнодушное отношение окружающих – не так давно Зигхаль дней десять не выползал на улицу, сдуру поприветствовав таким образом старичка-ветерана, удивительно для своих лет крепкого и опиравшегося на толстую и весьма увесистую палку…
Славик отступил в глубь вагончика; Зигхаль с ношей протиснулся боком и грохнул хреновину (судя по оттенку – бронзовую) на загаженный пол.
– О-о-ух! Едва допер это гуано…
Хотя Зигхаля по виду часто принимали за бомжа, он им не был – в кармане у него имелся засаленный паспорт, а в паспорте штамп о прописке; имелась и однокомнатная квартира в близлежащей хрущевке (как подозревал Славик, совершенно пустая и изрядно загаженная). Зигхаля можно было бы назвать бичом, что некоторыми расшифровывается как «бывший интеллигентный человек». Одним из атавизмов интеллигентности была манера произносить некоторые ругательства в книжно-научном варианте, режущем слух русского человека: «гуано», «кондом», «педераст»…
– Что-то давно тебя не видно… – равнодушно начал разговор Славик, даже не глядя на весьма заинтриговавшую его штуковину.
Такому только покажи свой интерес – сразу заявит, что принес не сдавать на вес, а продать как вещь… Хотя и на вес, если это действительно бронза, потянет немало…
– Ха! Я на той неделе опять контору учредил, во!
– И сколько заплатили?
– Сквалыги попались, три сотни всего, правда, с обхождением: стакан перед подписанием, стакан после – культура, блин!
Зигхаль на бумаге числился весьма состоятельным человеком. Уставные документы, по крайней мере, полусотни фирмочек с очень ограниченной, просто микроскопической ответственностью, именовали именно этого индивида своим учредителем и генеральным директором. Почти новый русский.
«Ну да, все правильно, на “Льдинку”, если дружки помогли, как раз до вчера ему тех трех сотен и хватило… – без особого азарта строил дедукции Славик. – А сегодня начал шустрить на опохмелку… Где же он надыбал эту штуку и что она, собственно, такое?»
А Зигхаль стал тем временем вываливать на весы содержимое рюкзака, рассортированное по трем драным полиэтиленовым пакетам: медь, латунь, алюминий. Сплющенные мотки трансформаторной проволоки, старые латунные вентили, мятая крышка от кастрюли – стандартный джентльменский набор. Славик привычно проверял кучки металла магнитом, гонял гирьку по рейке и с ловкостью пианиста-виртуоза брал аккорды на видавшем виды калькуляторе. И столь же привычно обсчитывал, немного, процентов на десять – в итоге это только компенсировало ухищрения иных его клиентов, умудряющихся шпиговать сдаваемый утиль начинкой, и близко не лежавшей к цветным металлам…