— Пока никто не доложился, — сообщил Драхвитц. — Такое повеление можно по-человечески понять.
Шоппенхауер кивнул, затем его холодный взгляд уперся в торговца антиквариатом.
— Ваша вылазка на охоту была импровизированной, не правда ли?
— Пожалуй, да, — без колебаний ответил Воок. — Идея родилась под настроение.
— Откуда оружие?
— Из моей коллекции.
— Все?
— Большая часть. Несколько ружей я взял перед охотой у своих друзей.
— Вы проверяли их?
— Да.
— А в то утро? Вы сами выдавали ружья?
— Да.
— А патроны? Их тоже выдавали вы?
Воок неожиданно замолчал.
— Ну? — дружески произнес Шоппепхауер. — Кто выдавал патроны?
— Я.
— На что охотились?
— На мелкую дичь, уток.
— Пулями?
Разговор снова застопорился. Ища поддержки, Воок взглянул на Драхвитца, но тот промолчал.
— Ну?
— При чем тут пули? Ведь на уток охотятся картечью! — выпалил Воок.
— Я тоже так считал. Но Вебер был убит пулей!
Воок недоуменно посмотрел на комиссара.
— Но я… выдавал только картечь. Клянусь!
— Что все это значит? — спросил Драхвитц Шоппенхауера.
— Вы спрашиваете меня, господин советник? — Рука Шоппенхауера, словно рапира, ткнулась в сторону Воока. — Ружья-то были выданы этим господином и патроны — картечь, как он утверждает, — тоже. Тот факт, что в картечь была подсунута пуля, доказывает запланированное убийство!
— Может быть, вы случайно выдали пулю, господин Воок? — пришел на помощь антиквару Драхвитц.
— Я могу отличить патрон с пулей от патрона с картечью. И вообще, что значит «случайно»?
— Значит, пулю вы подсунули сознательно? — неожиданно вклинился в разговор Шлихтинг.
— Может быть, вам? — оживился Шоппенхауер.
— Вы что, с ума сошли? Я вообще не сделал ни одного выстрела! — Шлихтинг не мог оторвать взгляда от Воока и нервно добавил: — Ну, скажите же что-нибудь, Воок! Ведь это была ваша идея с несчастным случаем!
— Господин Шлихтинг. — Драхвитц предпринял слабую попытку притормозить дантиста. Но сдержать того было уже невозможно.
— Я не желаю быть втянутым в какое бы то ни было дело об убийстве! — провизжал Шлихтинг. — Это Воок хотел представить все как несчастный случай, поскольку он печется о своем мандате на выборах! Воок, давайте не будем ничего скрывать от комиссара!
Антиквар высокомерно посмотрел на Шлихтинга.
— Может быть, я убил Вебера? Может быть, я Флюгер?
В это мгновение Ландгут отодвинул стул и поднялся.
— Мне этот разговор не понравился с самого начала, — произнес он с нескрываемым презрением в голосе. — Если вы хотите ссориться, как школьники, то делайте это без меня! — Он повернулся и невозмутимо направился к выходу.