— О, дорогая, прости. Пожалуйста, не плачь. Мне не следовало торопить события. Я вел себя по-свински.
Она посмотрела на него сквозь слезы.
— Теперь ты, наверное, не захочешь меня больше видеть?
Он тоскливо покачал головой.
— Я бы этого не смог, даже если бы попытался. Я слишком глубоко завяз.
После его ухода она посмотрела на себя в зеркало и медленно произнесла:
— Белла, какая же ты сука! Какая у тебя в голове каша!
Ей было нужно, чтобы мужчины ее хотели, но как только доходило до дела, она шла на попятную, боясь, что они узнают правду.
Назавтра к вечеру Руперт явился груженный подарками.
— Я решил, что у тебя не было настоящего детства, так что начнем его заново.
В коробках были огромный игрушечный медведь, голландская кукла, калейдоскоп, дощечка, выложенная разноцветными мраморными плитками, полное собрание сочинений Беатрикс Поттер и «Ветер в ивняке»[5].
У Беллы комок подкатил к горлу.
— О, дорогой, тебе не следовало тратить на меня все свои деньги.
— Послушай, моя радость, — сказал он, взяв ее голову в ладони, — тебе надо усвоить одну вещь. В положении Энрикесов есть много неудобств, но недостаток средств к их числу не относится. Этого добра у нас хватает. Мой отец стоит большого состояния, а с тех пор как Ласло занялся банком, все мы стали еще дороже. Мой личный доход больше двадцати пяти тысяч фунтов.
У Беллы отвисла челюсть.
— Вот что в тебе так замечательно, Белла. Любая другая знала бы про миллионы Энрикесов. Я никогда не заботился о деньгах, а когда в прошлом месяце мне исполнился двадцать один год, я получил в наследство…
— Двадцать один? — быстро спросила Белла. — Ты же говорил, что тебе двадцать семь.
Ему стало стыдно.
— Разве? Я подумал, тебе будет со мной неинтересно, если ты узнаешь мой возраст.
— Но мне-то уже двадцать три, — запричитала Белла. — Значит, я совращаю малолетнего.
— Да что ты, — он прижался к ней. — А кроме того, я без ума от женщин старше меня.
С тех пор они стали неразлучны. Виделись каждый день, ходили в дорогие рестораны и всем давали повод для разговоров.
Когда пришла весна, окрасившая парки золотом и пурпуром крокусов, Белла поняла, что влюбляется в Руперта все сильнее. Это было нетрудно при его томной грациозности, угрюмо-сдержанной красоте и диковатых вспышках злобы, которые никогда не обращались против нее.
Но он бывал и в скверном расположении духа, этот подросток, который всегда имел все, чего только душа пожелает. Тогда его узкое лицо темнело, и она чувствовала, как его желание к ней кипит словно подземный вулкан.
Вечные ночные бдения взяли свою дань с их здоровья. Она потеряла в весе пару килограммов, под глазами у нее появились большие лиловые круги.