Наконец церемония пурнахути закончилась. Начали раздавать подаяния. Вишванатха, Нарасимха, Рамамурти и другие складывали их в узелки.
— Рамешам… Скорей иди сюда… — крикнул Перишастри.
Незнакомец быстро встал и поспешил к Перишастри. Мои опасения оправдались. Вот он сел, опустив в тазик с водой ноги: должна была состояться падапракшалана[20].
Я не удержался и громко крикнул:
— Перишастри! Но ведь это несправедливо. Вы же всегда меня для этого звали…
Перишастри удивленно посмотрел на меня и оказал:
— Ты еще будешь мне объяснять, что справедливо, а что несправедливо… Ступай вон…
Я почувствовал, что бледнею. Не зная, что делать, я обратился к хозяину дома:
— О господин! Смилуйтесь надо мной! Почему он взял человека со стороны?
Хозяин недовольно посмотрел на Перишастри и спросил:
— В чем дело?
Перишастри перебил его:
— Не слушайте его, господин! Надо закончить падапракшалану, а то поздно будет…
Хозяин промолчал. Жена его взяла кувшин с водой и, помыв ноги Рамешама, брызнула несколько капель на свой лоб. Затем, как всегда, начались жертвоприношения. Рамешам получил рис, немного кунжута… одну рупию… Затем стали давать мрутьюнджаяданам. Внутри у меня все кипело. Я чувствовал свое бессилие и только и смог, что выкрикнуть:
— Разве это честно? Что я вам плохого сделал?
Но кричи, не кричи — делу не поможешь. Вот уже собраны рис, хлопок, железный гвоздь, рупия. Церемония мрутьюнджаяданам закончилась.
Я сел, прислонившись к столбу, подумал: «Ладно, что поделаешь… Хоть бы поесть дали…»
Рамешам аккуратно завязывал рис в узелок. Он, должно быть, видел, какой ненавистью и завистью горели мои глаза. Поэтому он старался не смотреть в мою сторону.
«И откуда ты только взялся на мою голову! — подумал я. — Неужели другого занятия не нашел, а ведь, похоже, грамотный».
Меж тем Перишастри заглянул на веранду и, увидев меня, заорал:
— Как! Ты еще здесь? А ну, убирайся отсюда!
Я еле выдавил из себя:
— Мне бы поесть хоть что-нибудь.
Он прямо взвился:
— Еще чего захотел! Немедленно убирайся!
— Но за что? Я ничего плохого вам не делал!
— Не пререкайся, ступай вон и чтобы я не видел тебя здесь больше!
Ища поддержки, я посмотрел на хозяина дома. Перехватив мой взгляд, Перишастри, обращаясь к нему, сказал:
— О господин! Вы должны слушать меня. У вас ведь нет опыта в подобных делах. Свяжешься с такими, так потом хлопот не оберешься.
Хозяин согласно кивнул головой и вошел в дом.
Вытряхнув пайпанче, я накинул его на плечи.
— Ах, так… Ты что же, Перишастри, считаешь, что, если ты лишил брахмана куска хлеба, это тебе сойдет? Берегись! Ты взял грех на душу, и ты, и твои дети за это поплатятся, — сказал я и вышел на улицу.