Было ли это решение смелым? Да, но в данной ситуации оно было, прежде всего, умным и наиболее целесообразным.
А как поступили в самый ответственный момент Спасский с Бондаревским? Мне неизвестно, что они решили на военном совете, но в двадцатой партии Спасский остановился на очень хорошо изученном варианте, который приводил к позиции более или менее устойчивой, но пассивной и позволял рассчитывать только на ничью. Только на ничью — о захвате инициативы черные не могли и мечтать.
Это решение нельзя было назвать мудрым. Неужели Спасский поверил в то, что его умный, расчетливый, опытный противник согласится на спокойную ничью, прекрасно зная, что в следующей встрече, когда у него будут черные фигуры, ему придется выдерживать натиск противника?
Но может быть, Спасский возлагал надежды на то, что чемпион мира устал и будет рад передышке? Если так, то этот расчет был ошибочным. Петросян настолько хорошо сумел распределить силы, что хотя и похудел за время матча на шесть килограммов, на финише удивлял всех своей бодростью, выносливостью и работоспособностью.
Наконец, не случилось ли так, что сам Спасский, настигнув противника, почувствовал себя исчерпанным, обессиленным? Но тогда почему он не воспользовался своим правом взять перерыв? Матч еще не кончился, а Спасский в интервью сказал:
— Я уже сейчас знаю свою самую большую ошибку. Я сделал ее перед двадцатой партией. Мне нужно было тогда взять «тайм-аут». Именно тогда наступил новый период матча, и я должен был как можно лучше отдохнуть и сосредоточиться.
Как бы там ни было, но остается фактом, что Спасскому в решающий момент не хватило бойцовской зрелости, житейской мудрости. Только этим можно, как мне кажется, объяснить, что он не взял перерыв, который позволил бы ему продумать план дальнейших действий, а заодно, быть может, и заставил бы чемпиона мира понервничать в ожидании грядущих событий.
Спасский, конечно, думал о паузе, но ему, наверное, не терпелось довершить разгром деморализованного, как он считал, соперника. Поэтому он наметил, по-видимому, такой план действий: мирная ничья в двадцатой партии, а потом натиск в двадцать первой.
…Когда Петросян убедился в том, что его противник избрал в двадцатой партии исхоженный вдоль и поперек вариант защиты Нимцовича, он едва поверил своим глазам. Белые получили небольшой, но длительный позиционный перевес без проблеска инициативы у противника — это было как раз то, о чем перед партией он мог только мечтать. Спокойно, но решительно Петросян усиливал свой перевес, разрушил ферзевый фланг черных и выиграл пешку. Уже в безнадежной позиции Спасский пожертвовал фигуру, а потом и ладью за слона, но это только ускорило конец.