Я не знаю, что делать.
Это хуже, чем вы можете себе представить. Уж поверьте мне.
Понимаете, знать, что именно мне делать, это как раз то, чем я и занимаюсь. Это моя работа, смысл моего существования, как раз то, что удается мне лучше всего. Я Марта Сеймор — «Гуру любовных интриг». Да-да, та самая Марта Сеймор, что заполняет вакуум между рубриками «Истинный секс» и «Что предрекают ваши звезды» на странице шестьдесят девять в журнале «Глосс». Та, с кем можно «поболтать» на чате «СпросиУМарты. com» вечером по четвергам. Это я — девушка, зарабатывающая тем, что подставляет свои уши всем обманутым, разочаровавшимся, бесящимся от хронического недотраха и патологически влюбленным.
И никогда не иссякнет поток моих советов. У меня найдется ответ на любой вопрос, хотя некоторые весьма своеобразны:
Дорогая Марта!
Является ли симуляция оргазма половым преступлением?
Марта, душечка!
Должна ли я худеть ради влюбленного в меня придурка?
Милая Марта!
Мой парень протестует против секса до брака. Стоит ли мне дожидаться, пока он созреет, или нет?
Марта, миленькая!
Мой лопух жаждет любви втроем, причем третьим имеется в виду какая-то сельскохозяйственная рогато-копытная скотина с фермы его папаши. Как мне следует поступить?
Без ложной скромности заявляю, что обладаю достаточными познаниями в этой области. Научная степень по психологии и звание магистра в области клинических особенностей любовных отношений — вот главные драгоценные камни на моей сверкающей визитной карточке. И вот теперь я чувствую себя растерянной первокурсницей, делающей первые шаги университетской жизни, не имеющей при этом расписания лекций и не ведающей о будущем.
Наверное, все прошло бы более гладко, если бы в тот момент я не оказалась голышом. Если бы Люк не решился на откровения в разгар любовной прелюдии, я бы просто ушла с высоко поднятой головой, счастливо оставляя все неизбежные вопросы без ответа.
Но нет же!
Я находилась в постели, наслаждаясь нашими традиционными субботними любовными играми. И вот я валяюсь поверх простыней, благосклонно реагируя на его поцелуи, скользящие вверх по внутренней стороне моих бедер, как вдруг, без всякого предупреждения, он останавливается.
— Я не могу…
Обескураженная этим абстрактным «нехотением», я спросила его, в чем дело.
Он вылез из постели, зыркнул на свое отражение в зеркале, и лицо его исказила гримаса человека, пытающегося вытащить из пятки острую колючку.
— Марта, я должен тебе кое-что сказать.
Я наблюдала, как его прежде торчащий, словно поддерживаемым невидимым кронштейном, пенис начал безжизненно сникать.