По-моему, у агентов по недвижимости имеется свой собственный словарь. Я права?
То есть они произносят всем известные слова, но под ними имеется в виду совсем не то, к чему мы привыкли. Возьмем пример. Район Лондона, в котором я только что побывала, был расписан мне агентом как «перспективный и многообещающий», хотя он мог бы просто сказать «посмотрела, вздохнула и отвернулась». А уж проходя по этой «спокойной идиллической улочке, с обеих сторон обсаженной деревьями» (перевод: рай для воров-взломщиков), так и кажется, что здесь каждый дом тихо оплакивает свою трухлявость.
Нет, я человек непривередливый и многого не прошу. Мне нужная очень скромная квартирка. Ну, как в рекламе по ящику про «рено» или вот еще, что на прошлой неделе показывали, в передаче «Вог Декор».
Пятьдесят один, пятьдесят три, пятьдесят пять… ага, вот он, номер пятьдесят семь «А».
Ну, конечно. Так я и знала. Это даже не смешно.
Знакомство с квартирой на первом этаже начинается с полуразрушенной кирпичной кладки, двери с облупленной краской и окон, занавешенных портьерами ранних семидесятых прошлого века. Сам номер 57-А кто-то вывел дрожащей рукой, словно специально выбрав отвратительную краску цвета зеленовато-желтой слизи, прямо на кирпичах. Короче говоря, сейчас мне будет предлагаться одна большая куча дерьма. Ну, что ж, остается надеяться, что первое впечатление иногда бывает ошибочным.
Сажусь на ступеньки и принимаюсь ждать агента. Он запаздывает на пять минут, а когда появляется, то, не отрывая мобильника от уха, продолжает разговаривать с кем-то, если верить его интонациям, о чем-то очень важном.
Он приветливо приподнимает брови, показывая тем самым, что узнал меня и, открыв входную дверь, приглашает пройти следом за ним в квартиру. Внутри она оказывается еще хуже. Теперь я начинаю серьезно подумывать о том, что французское «бижу», должно быть, просто какое-то сокращение или аббревиатура из слов, означающих что-то вроде «смерти от клаустрофобии». В гостиной довольно сыро и пахнет плесенью. На полу лежит задравшийся по краям ковер, а сама комната обставлена мебелью давно ушедших времен.
Наконец, агент захлопывает крышечку мобильника, притворно улыбается и начинает подробно рассказывать о преимуществах окон, выходящих на юг, а также о счастье иметь в квартире настоящий камин. На все это я только изредка вставляю ничего не значащие «хм» и «а-а». После этого он показывает мне раковину, душ и крохотный стенной шкафчик с унитазом, и все это шутливо обзывает «ванной комнатой». В заключение мы проходим в кухню, которая оказывается настолько узкой, что нам приходится поворачиваться на девяносто градусов и ретироваться из нее боком.