Среди разномастной толпы присутствовали и оторвавшиеся домашние детки, напялившие на себя майки с трафаретом «Сладкий, как член», и крутые ребята из католической школы, они держались важно, с чувством собственного превосходства, и застенчивые мямли, пялящиеся на собственные ботинки, и балдеющие от «Шарлатанов» и «Каменных роз», девочки, обменивающиеся на кухне колпачками от своих дезодорантов и наклюкавшиеся сидра шестиклассники, едва успевающие добегать до туалета. На отчаянные крики Хобба: «Завтра из отпуска возвращаются родители!» никто не обращал внимания.
И конечно же, там был Алекс. Сгорбившись, он сидел на пуфике в углу, как потерявшийся малыш. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что выглядел он тогда отвратительно: в этих своих безразмерных спортивных штанах, в которых он мог утонуть, и спутанными вьющимися волосами, закрывающими лицо. Но в тот день он показался мне идеалом. Возможно, все дело как раз в той самой уязвимости, в его желании спрятаться за сотней масок. Это-то и заинтриговало меня. В отличие от других парней, уверенность которых буквально выступала из всех пор, к Алексу, по крайней мере, можно было подойти. Я знала, что это будет нетрудно. Важно лишь правильно выбрать момент. Несколько раз после происшествия на корте я уже разговаривала с ним, и по некоторым приметам поняла, что нравлюсь ему. Однако все осложнялось тем, что на школьном дворе я всегда была в компании Дездемоны. Боясь стать отвергнутой и осмеянной, я терпеливо ждала своего часа.
Нынешняя вечеринка предоставила мне великолепный шанс сделать свой ход, так как Дез уехала с папочкой кататься на горных лыжах. Когда Алекс, наконец, отлип от своего пуфика, я прокралась следом за ним наверх, к туалету, чтобы потом, якобы случайно, столкнуться с ним нос к носу, когда он будет выходить.
— А, Марта… Ты, старуха, оборзела, что ты делаешь под дверью?! — спросил он, на ходу застегивая ширинку. Должна заметить, что на этом этапе кумиром у Алекса был «Айс Ти», суперзвезда среди рэпперов. Следовательно, пока он жил на своей параллельной планете, где городишко Дарем считался чем-то вроде клейма хипхоп, его и без того небезупречный английский нет-нет, да и срывался на уличный жаргон.
— М-м-м… Я неважно себя чувствую, — с ходу соврала я. — По-моему, мне нужно прилечь.
— Э-э-э… ты, типа, хочешь, чтобы я п-присмотрел за тобой? — спросил он, стараясь не глядеть мне в глаза.
— Тебе это будет не трудно?
Ах, какая шалунья! Тем не менее мой коварный план вскоре сработал, и мы оказались на одной кровати, которая, как мне кажется, принадлежала родителям Хобба. Алекс обнял меня одной рукой.