Гостилицы
Петр насупился, неторопливо закурил поднесенную ему внимательным Нарциссом папиросу и энергичным жестом отослал генералов. Остался при нем только верный Гудович.
Император вопросительно на него посмотрел: «И чего тебе надобно, старче?» Начальник его штаба монарший взгляд понял правильно и тут же предложил:
– Ваше величество, там трупы мятежных генералов, не желаете взглянуть? К моему глубокому сожалению, в плен их не взяли, на месте поубивали – уж больно солдаты наши разъярились.
Петр Федорович поднялся, оперся на «подаренную» дедом трость, согласно кивнул, и Гудович пошел впереди. Идти было недалеко, метров сто.
Зрелище было жестокое и поучительное – четыре трупа лежали по ранжиру, у одного мертвеца синяя Андреевская, а еще у одного жмурика алая Александровская лента через плечо.
Первые два трупа оказались генерал-аншефом и фельдмаршалом. Командира гвардейского отряда графа Петра Ивановича Панина он признал почти сразу – надменный мужчина был заколот штыками, на лице навечно застыла гримаса ужаса, и кровь всю грудь залила, под цвет орденской ленты.
Петр вспомнил, что именно этот генерал подавлял восстание Пугачева. Теперь, правда, карательным походом командовать не будет. А может быть, и самого восстания Емельки Пугачева уже не случится, уж он постарается его любым способом не допустить.
А второй, чуть старше по возрасту, оказался младшим братом фаворита Елизаветы, малороссийским казаком по своему природному происхождению, полковником лейб-гвардии Измайловского полка графом Кириллом Григорьевичем Разумовским. Стеклянные глаза уставились в небо с яростью, грудь разворочена картечью – его завалили у моста, в самом начале боя. И синяя лента оттого наполовину алой стала.
Третий покойник оказался генерал-майором Саблиным, и надо же, фамилию свою оправдал полностью – казачьей саблей шею почти перерубили и палашом плечо раскромсали.
А четвертый генерал, к великому изумлению Петра, оказался не только самозванцем, но личностью мистической и мифической. Гудович признал этого авантюриста, а пленные пояснили, под какой фамилией этот апологет французского масонства действовал в России.
Сего незнакомца представлял в свете князь Волконский, при дворе его считали главным масоном, «вольным каменщиком». «Генерал Салтыков», он же таинственный господин «Одар» с графским титулом, был заколот пикой и порублен казачьими саблями. Только настоящая фамилия была неизвестна, но Девиер обещал в самом скором времени ее выяснить.
Сам же Петр крепко задумался – так вот кто помогал Катьке мужа с трона свергать. Ну как же, с масонами заигрывала, просветителям в рот заглядывала, с Вольтером переписывалась.