Я бы на его месте, озаботившись лишь выставлением у трапа часового, завалился спать. Приютивший нас островок – необитаем, а о приближении воздушных или надводных целей сообщат приборы. Однако Косарев с Эйвазовым явно мыслили как-то по-другому. Или все проведенные мероприятия не для обеспечения безопасности, а способ борьбы со скукой и моральным разложением подчиненных? Ибо что начнут делать двадцать здоровых мужиков на необитаемом острове? Неужели дружно чистить сапоги и оружие, перечитывать уставы и наставления по караульной службе? Скорее – делать вид, что занимаются столь полезными вещами, а на практике втихаря трескать водку и резаться в картишки.
Впрочем, проведенные маневры явно пошли всем на пользу – парни нагуляли аппетит, и ужин прошел довольно весело.
На следующий день Крюков доложил, что экипаж сумел починить два двигателя из трех, а оставшийся не поддается ремонту в походно-полевых условиях. Но и два движка позволяли стратокрейсеру развивать неплохую скорость, опережая любой имеющийся в данной реальности самолет, включая американский SR-71 Blackbird. Получив от Косарева благодарность за ударный труд, экипаж приступил к латанию дыр во внешней обшивке.
Выяснилось, что вражеские истребители несли исключительно стрелковое вооружение, вроде крупнокалиберных пулеметов, которые не причинили кораблю большого вреда, кроме парочки разбитых турелей. Но кроме этого во время воздушного боя мы получили от зеленых друзей несколько подарочков в виде тяжелых зенитных ракет, имевших в основном, к нашему счастью, в качестве поражающих элементов свинцовые шарики. Броня «Авроры» оказалась им не по зубам. Но среди трех десятков «шрапнельных» попалось несколько бронебойных ракет – с кумулятивными боевыми частями. От них стратокрейсер пострадал гораздо серьезней – на корпусе чернели восемь пробоин. Под двумя из них оказались водяные баки, под одной – привод маневрового двигателя, остальные пришлись на пустые полости. Движок восстановлению не подлежал, баки не выдержали резкого повышения внутреннего давления и разошлись по сварным швам.
Но в целом на боеспособности воздушного корабля эти повреждения почти не сказались – маневровых двигателей на «Авроре» стояло тридцать две штуки, по ним резервирование превышало двадцать пять процентов. Да и оставшихся запасов дистиллированной воды должно хватить на возвращение домой.
Однако жуткая дырища, оставшаяся от попадания вражеского истребителя, превосходила по ущербу все остальные повреждения. Имея в корме такие «ворота», взлетать навстречу «Аскольду» мы не могли. Приходилось ждать окончания ремонта.