– Слабовато зацепило, – отозвался полицейский и радостно заржал, а второй присоединился.
Фотографа затолкали в кабину, бронедверь с шумом вернулась на место.
– Вы посетитель к мистеру Тренчу? – спросил лифтер, чье лицо едва угадывалось за пуленепробиваемым стеклом.
– Твою мать, а то кто же? Призрак Дики Никсона, восставший из могилы на третий день?
Упомянутый призрак так и не объявился, и поклонники усопшего президента до сих пор терпели насмешки от народных масс.
– Вези меня к нему. – Жан Поль прижал к ранке носовой платок.
С протестующим скрежетом лифт двинулся через обветшалые и захламленные подвалы, через производственные ярусы, через спальный этаж, потом через другой спальный этаж, через административную секцию – необходимый барьер между верхним и нижним классом, – и наконец со стоном замер на самом верху, в считаных метрах от нижней поверхности ядовитого ночного тумана. Там ждали еще двое охранников – прилично одетые, вежливые, деловитые, но такие же смертельно опасные, как их коллеги снизу.
– Мистер Максуайн?
– А ты быстро соображаешь, сынок.
– Вы не откажетесь пройти со мной в караульное помещение? Хотелось бы проверить удостоверение личности. Рутинная процедура.
– Через эту рутинную процедуру я уже прошел. Вы что же, братцы, издеваетесь надо мной? – Жан Поль ожидал проверки, но не следовало выходить из широко известного образа Максуайна.
– Всего лишь формальность. Сюда, пожалуйста.
Один охранник задержался, другой – провел Жана Поля в будку и заперся вместе с ним. Сразу после этого он оставил формальный тон и заулыбался:
– Мистер Максуайн, не передать словами, до чего же я рад с вами познакомиться. Ей-богу, рад! Видите ли, я сам фотограф. Не профессиональный, конечно, – так, балуюсь понемножку.
– Здо́рово. – У Жана Поля моментально засосало под ложечкой. – Так ты будешь мои ксивы рассматривать? Или пойдем наконец к мистеру Тренчу?
– Сэр, не волнуйтесь, проверять вашу личность я не вижу необходимости. Но у нас есть пара минут, предлагаю немножко выпить и поговорить. Вы любите планктонную водку с бурбоном, я читал об этом в газетах. Специально к вашему приезду поднакопил денег и добыл бутылочку. Вот, пожалуйста.
– Здо́рово, – ворчливо повторил фальшивый Максуайн и одним движением опростал стакан, изо всех сил подавляя дрожь отвращения.
Он терпеть не мог планктонную водку, чем бы ее ни сдабривали.
– Мистер Максуайн, моя фамилия Хардести. У нас тут что-то вроде клуба, пара сотен ребят с фотоаппаратами. Сам я давно обзавелся камерой, но снимков сделано не много – на черном рынке очень трудно добыть пленку. И все-таки я надеюсь пролезть на место полицейского фотографа, наш-то уже староват…