На боевом корабле действительно для полного анализа было меньше возможности.
— Слухами земля полнится. Я ж тебе говорил, что много чего знаю. Ты ступай за запчастями, а я пока подремлю, — белобрысый уронил голову на грудь и засопел.
Головин подскочил с кресла и ткнул в пленника пальцем:
— Эй, ты чего?
Тот дрыгнул ногой, пробормотал что-то неразборчиво и засопел сильнее. Система выдала сообщение:
«Объект погрузился в сон. Самостоятельно. Разбудить?».
— Не надою. Ладно, — махнул рукой Серго, — может это и к лучшему. А в лавку и правда придется сходить.
Село встретило его пустыми проулками и летним зноем. Некогда крестьянам в эту пору попусту шляться, да лясы точить. Надо вовремя скотину покормить, попоить, огород выполоть, полить, сено накосить. Не потрудишься летом зимой, будешь лапу сосать. Не любит село бездельников, каждому работа найдется. Стайка детворы погнала мимо гусей на пруд, и малым работа нашлась.
Леван был как всегда на месте. Серго вполз в лавку красный, разморенный от жары. Стащил любимую кепку и, обмахиваясь ей, хлопнул по прилавку длинным списком.
— Все и быстро!
— Вах, вах, вах, дорогой, — запричитал лавочник, — быстро не получится. Давай, я соберу и вечерком доставлю к твоему порогу?
— Нет, давай сейчас и побыстрее.
Хотел сказать Леван, что совсем ты, дед, сошёл с ума, на что тебе весь этот хлам? Да осекся, вспоминая, как макали Марфу две железные образины в бочке в водой. Только головой покачал.
— Жди тогда, пойду в подсобку собирать твой заказ.
Около получаса не было Левана. Согнувшись в три погибели, он еле втащился по лестнице со склада с огромным мешком за спиной. Осторожно опустить сил уже не хватило. Он уронил его около Серго и, задыхаясь, спросил:
— Здесь половина, остальное собирать или? — мешке что-то грякнуло и, похоже, разбилось.
— Я сказал — собирай! — рявкнул Головин.
— Ладно, ладно, я только спросил! — помахал он руками, — Воды не хочешь?
— Давай.
Леван кликнул мальчонку, который при лавке служил на посылках, велел воды принести из погреба. Вода была холодной, такой, что заломило зубы.
— Фух, — лавочник вытер пот со лба большим алым платком, который всегда носил за поясом, — ты только не серчай, всегда хотел спросить, на что тебе столько хлама?
На случай таких вопросов у Серго был всегда идиотский ответ:
— На что? На что? — сварливо отбрехнулся он, — Коллекционирую, вот на что!
— Ладно, не хочешь говорить, не надо. Пойду остальное собирать.
Серго бросил ему уже в спину:
— А ты не знаешь, чей тут такой паренек на стреконе мотается?
— На каком?
— Синий такой с красным.