– Да, не может быть, помстилось старому воеводе, – решил Владимир. Но все равно что-то его беспокоило. Он накинул простое корзно и вышел во двор. Подозвал, стоявшего неподалеку, ключника. Хмуро посмотрел вокруг. Ему не очень нравился Киев, побывав на княжении во многих городах Руси, он, наконец, достиг своей цели, и она сейчас тяготила его. Два года он живет в княжеских хоромах, но до сих пор они кажутся чужими.
Подбежал ключник:
– Владимир Всеволодович чего хотел?
– Пошли-ка быстро за воеводой Войтишичем, пусть передадут, дело у меня до него важное.
Ключник побежал искать посыльного, а князь, поежившись в легкой одежде, вновь поднялся в терем.
Когда вызванный воевода, зашел в светлицу, князь усердно выводил гусиным пером добавления поучения своим детям
"не ленитися… и тружатися первое Бога деля и душа своея," иметь "страх Божии в сьрдци своем и милостыню творя неоскудну, то бо есть начаток всякому добру
Услышав, что кто-то зашел, Мономах оторвался от письма и поздоровался с воеводой.
Садись воевода, в ногах правды нет. Дело у меня такое, не ходил ты в поход последний, бог тебя хранил.
Как смотришь, ежели под твоим началом весной полки к Данубу снова пойдут?
Воевода крякнул и почесал бритый затылок:
– Так, как ты князь прикажешь, по слову твоему пойдем благословясь.
– Ты мне тут Иоанн дурака не валяй, понял ведь, что спрашиваю.
– Мнится мне Владимир Всеволодович, надо бы тогда для начала разобраться с делом этим темным. Кто десяток наших воевод, да кипчакских без счету в доме том положил. А у половины и следов никаких на теле нет, лежали, говорят, как живые.
– Да,- признался князь,- и я все думаю, что произошло, неужто с нечистой силой, не к ночи будь сказано, ромеи связались.
– Нет, Владимир Всеволодович, люди это были, умельцы ночные. Где-то Базилевс таких нашел.
– Ладно, время есть будем думать. А сейчас есть еще у меня одна забота к тебе. Цедулку тут мне воевода Ратибор прислал, ищет он воя одного. Крещен Константином, а найти его легко, росту он саженного.
Войтишич усмехнулся:
– Ратибор всегда прибавить лишку любил.
– Да, нет, уверяет, что именно почти сажень в нем есть, а сейчас он должен в Киеве обитать.
– Ну, ежели в Киеве отыщем мы его за день и под очи твои представим,- заверил князя воевода.
Князь крикнул, после чего молодой стольник притащил кушин медовухи, и Мономах, постаравшись отбросить все сомнения, поднял серебряный кубок за удачу.
Следующим днем, после пополудня, Войтишевич вновь пришел к князю. Вместе с ним пришел старый воин, с лицом испрещенным сабельными шрамами.