Подняв руки, я вылезла из машины. Кто из американских кинозрителей не знает, что надо делать именно так? У нас тоже были зрители. Сверху, с эстакады, на нас смотрели десятки пассажиров поезда. Они, наверное, подумали, что мы участники живой картины из американской жизни.
Жандармы поставили «опель» на прежнее место, а меня заставили сесть к ним в машину. Стали задавать вопросы. Что я здесь делаю? Чей это «опель»? Где человек, который взял его напрокат? В каких мы с ним отношениях? Теперь я говорила по-французски лучше, чем тогда, когда Рокси резала вены. Во всяком случае, я сумела выдавить из себя несколько слов. Они выслушали, что я говорила о Тельмане, о том, как я познакомилась с ним, о том, что он сейчас с моей матерью и маленькой племянницей, что там еще невысокая француженка-блондинка с ее другой внучкой и внуком.
Выслушать-то они выслушали, но вот поверили ли они мне? Так или иначе, меня не отпустили.
Причудливая связь событий! Как это все произошло? Почему вышло так, а не иначе?
Бомарше. «Женитьба Фигаро»
Трудно, как в плохо смонтированном фильме, проследить цепочку дальнейших событий — так быстро и нелогично они разворачивались, так плохо я разбирала отрывистые фразы, которыми перебрасывались французские полицейские. И все-таки по их озабоченным взглядам и по той поспешности, с какой они выскакивали из машин, вытаскивали пистолеты, переговаривались по рации, я поняла, что случилось что-то очень серьезное. Мы двигались по служебной аллее, по которой Тельман просил пригнать свой «опель». За нами шли еще два полицейских автомобиля, а пара машин затаилась в глубине декоративного ландшафта. Мы подъезжали к Стране фантазии, где у входа нас встречали искусно подстриженные деревья. Над ними, точно сахарные головки, высились розоватые и голубые башенки замка. На большинстве посетителей были желтые накидки с изображением Микки-Мауса, купленные в сувенирных лавках из-за приближающегося дождя. Сверху уже упало несколько капель. Я не увидела ни Марджив, ни Женни, ни самого Тельмана.
— Думаю, они в башне, — сказала я жандармам. — Они шли туда, когда я уходила.
— При нем есть пистолет?
— Пистолет? Я не видела никакого пистолета, — ответила я. — Je n'ai pas vu[164]… пистолет. — Как по-французски «пистолет»?
Я искренне надеялась, что у Тельмана нет пистолета. Я знала, как он несдержан, но только сейчас, задним числом, подумала, что он не в своем уме. Его железная хватка, пот на лбу… А теперь у него в руках Женни. Как я могла послушаться его и уйти, бросив бедную девочку? И Сюзанна с Марджив тоже у этого психа. Жандармы сидели мрачные.