Она давно надеется искупить свои грехи и успокоиться, но никогда не испытывала чувства покоя после развода, после автомобильной катастрофы в 1956-м, случившейся по ее вине, хотя она сумела доказать обратное, после того, как редко ходила на собрания ассоциации «Родители — учителя», после того, как была недостаточно любящей и великодушной. Марджив заставила замолчать знакомые уколы совести.
Животные не доверяют человеку, и в этом они правы.
Руссо. «Исповедь»
По воскресеньям я просыпаюсь поздно, около десяти. Меня будит перезвон колоколов с Сен-Никола-дю-Шардонне, чьи прихожане — отлученные от церкви католики-фундаменталисты. Говорят, они отстаивают все дурное, как фашисты, но колокола благовестили как положено. Я слышу шум машин и автобусов, голоса на улице, кто-то включил магнитофон. Чуть позднее начинают разноситься ароматы приготовляемой пищи, чесночно-петрушечный запах улиток и жареных цыплят из африканского ресторана. Какая-то женщина в мансарде через улицу отворяет высокое окно. Солнце светит к ней утром, ко мне — на исходе дня, сейчас я в тени, вижу, как она подтаскивает кресло и нежится в теплых солнечных лучах, подпиливая ногти. Интересно, о чем она думает? Интересно, как бы я себя чувствовала в ее бледном, худосочном теле, если б сумела сбросить свою шкуру со следами калифорнийского загара?
Рокси, Женни и я позднее отправились в Шартр на обед с Персанами. Что ж, вполне цивилизованно — эта продолжающаяся связь между Рокси и Персанами, которые словно говорят, что она всегда останется матерью их внучки, близким человеком. Даже Антуан настроен к ней дружелюбно и не чувствует за собой вины, что высказал свое мнение насчет «Святой Урсулы». Рокси тоже ведет себя лояльно. Ей нужно подтверждение, что некоторые узы не порваны. Вот мы и ездим на воскресные обеды либо в Шартр, либо на улицу Ваграма к ним на квартиру. Иногда я нахожу отговорки, чтобы не присутствовать на обеде, так как мне надоело, помимо Женни, забавлять еще целый выводок детей Шарлотты и Антуана, как будто я какая-то суперняня или платная затейница. Я злюсь на Рокси за то, что она не прекратит эту порочную практику и дает повод думать, что я без ума от детей да и сама в душе всего лишь взрослая девчонка. На самом же деле я не так сильно люблю детей, хотя к Женни питаю самые нежные чувства. Бывая у Персанов, я забавляюсь мыслью о том, что бы они подумали, если бы узнали, чем я собираюсь заняться с их дядюшкой Эдгаром. Это тайное озорство хоть немного скрашивает скучную обязанность присматривать за подрастающим поколением.