«Дети… да он и на человека почти не смахивает».
Он готов защищать ее, но когда Калли думала о своем милом ворчливом папе, злившемся, когда кто-то отрывал его от книг или экспериментов, но всегда таком снисходительном и понимающем, даже в случае не слишком законных похождений Каса и Полла, у нее сжималось сердце.
Папа никогда не рычал. Мистер Портер имел привычку рычать и вопить. Калли чувствовала себя так, словно речь шла о не слишком хорошо обученном домашнем питомце…
«Папа, папа, сними капюшон!»
Нет. Видимо, хорошего отца из него не выйдет…
Калли пила превосходный чай и думала о гигантском холодном Эмберделл-Мэноре. Богатый, прекрасно обставленный особняк, но такой тихий и печальный.
Когда Генри вернулся к столу, Калли решила побольше узнать о своем новом доме и муже.
— Лоренс?
Лицо Генри стало задумчивым.
— Нет, в детстве мы не были знакомы. Я знал о нем, конечно, завидовал тому, что он живет в роскоши, учится в лучших учебных заведениях, путешествует по всему миру…
Увидев непонимающий взгляд Калли, Генри осекся.
Калли глотнула чая, ставшего почему-то горьким.
— Путешествует по миру?
Беатрис подлила гостье свежего чая.
— Ну конечно. Разве вы не видели экзотических сокровищ в Эмберделл-Мэнор?
Калли помешала чай ложечкой, хотя сахара не добавляла.
— Да… я просто думала… ведь он унаследовал это поместье.
Она откашлялась и растянула губы в улыбке.
— Так эти путешествия, должно быть, случились до…
Генри прищурился и наморщил свой нос картошкой.
— До чего?
Беатрис незаметно ткнула мужа локтем в бок. Калли заметила это лишь потому, что была хорошо знакома с подобными трюками в родительском доме. Особенно, когда дело касалось Кастора и Поллукса. Тогда она часто жалела, что ее локоть не защищен стальным налокотником. С шипами.
— Хм! О да… это определенно было до… Тогда он часто писал нашему кузену. И это были такие веселые письма.
Но Беатрис вовсе не казалась веселой.
— Кузен Джон звал Генри каждый раз, когда приходило письмо. Они обсуждали каждую подробность, спорили, что хотел сказать Лоренс какой-то фразой или намеком. Старый Джон подозревал, что Лоренс стал шпионом.
Последнее слово было произнесено с подобавшим леди презрением.
— Глупости!
Генри махнул рукой.
— Я всего лишь считал его безумным авантюристом, возможно, решившим когда-нибудь опубликовать мемуары. Много лет это было основным источником наших развлечений.
Где теперь эти письма? Сможет ли она их прочитать? У Калли чесались руки поскорее обыскать дом… хотя так делать некрасиво. Но почему нет?
— Он не рассказывал вам, что с ним случилось?