— Мег, не хотите присесть? — Россу придется говорить о Джайлсе, пускаться в объяснения. Раскрыть тайну вины, которая преследовала его и весь дом.
— Нет, спасибо. — Мег отошла от него, затем вернулась назад. Ее охватила тревога. Росс чувствовал, что она старается не судить его, желает услышать, что он скажет. Большинство людей, взглянув на него, без сомнения, заподозрили бы худшее. — Что имела в виду та женщина?
— Что я виновен в смерти брата. Я выстрелил в него.
Росс умолк, ожидая, что на лице Мег появится выражение отвращения, но она лишь смотрела на него с отчаянием и сомнением.
— Но вы говорили, что он умер примерно через шесть лет после того, как вы поступили на военную службу. Разве вы тогда не находились на Иберийском полуострове?
— Я ранил его, когда мы были мальчишками. Пуля вошла в грудь, ее не удалось извлечь. Брат ослаб, потерял сопротивляемость к распространенным тогда болезням и инфекциям. В конце концов, он погиб именно от них.
— Боже мой. — Мег села и посмотрела на него с болью. — Вы намеревались убить его?
— Намеревался ли я убить своего брата? Нет, — ответил Росс. — Всему виной моя проклятая беспечность, несерьезное отношение к брату. Произошел несчастный случай. Его замяли. Сказали, что такое бывает, когда охотятся двое мальчишек.
— Как это случилось?
— Больше всего мне хотелось поступить на военную службу, стрелять. Хорошо я умел лишь стрелять, однако в глазах отца это только одна из отличительных черт джентльмена, а не способ зарабатывать на жизнь. Я уже говорил, у меня было два отличных учителя — главный лесничий и старый браконьер. К четырнадцати годам я мог поразить неподвижную или подвижную цель. Джайлс являл собой образец сына — послушный, умный, трудолюбивый, отзывчивый. К несчастью, я был старшим сыном, наследником. Меня никак не могли сделать послушным, хотя, видит бог, отец и воспитатели добивались этого. Но вопреки моему желанию отец своей властью запретил мне поступать на военную службу. Это случилось, когда мне исполнилось семнадцать лет. Отцу хотелось лишь одного — чтобы Джайлс стал наследником.
— Но вы ведь любили своего брата, — сказала Мег. — Я не сомневаюсь в этом, когда слышу, как вы произносите его имя. Вы ведь не завидовали ему?
— Нет. Джайлса можно было только любить. — Росс через силу поднял голову и посмотрел в ту сторону, где напротив стола отца висел портрет брата. Он любил Джайлса, но не сумел уберечь того, пока занимался единственным делом, которым владел. — Взгляните сами.
Мег подошла к портрету и стала его рассматривать, сложив руки за спиной, как ребенок в картинной галерее. Росс поймал себя на том, что смотрит, не на портрет брата, а на Мег, ее грациозную шею и плечи, волосы на затылке, наклоненную от любопытства голову.