Невыносимо смотреть в такое безликое будущее. Он почти сердился на Силию. Пока она не появилась в его жизни, он даже не ощущал своего одиночества. Он ни в ком и ни в чем не нуждался. Для него имел значение только А-Кадиз. Вся жизнь, все помыслы принадлежали его стране. А теперь краски А-Кадиза поблекли, стали похожи на холодное ноябрьское утро в Англии. Без Силии.
Сегодня они в последний раз проведут ночь вместе. Завтра ему предстоит отсечь Силию от своей жизни. Только почему у него такое чувство, что он собирается отсекать часть себя? Он даже не знает, как она относится к расставанию. Его раздражали ее спокойствие и собранность, он жаждал ясные проявления любви. Но он не должен ее любить — так же как и она не должна испытывать к нему этих чувств.
Сегодняшняя ночь — единственное, что у них осталось. Им придется ею довольствоваться, ибо других ночей уже не будет.
Вечером Рамиз пришел в шатер к Силии и показался ей каким-то другим. Она не могла сказать, что именно изменилось. Рамиз пребывал в странном настроении с самого их возвращения от шейха Фарида. Он стал настороженным и держался несколько отстраненно. Всякий раз, когда Силия смотрела на него, он отвечал янтарным взглядом с прищуром, а вокруг глаз собирались крошечные морщинки, словно он хмурился. Но он не был сердитым. Скорее напряженным. И беспокойно расхаживал по шатру в своем темно-синем кафтане, как тигр по клетке.
Они оба почти не притронулись к ужину и почти не разговаривали. Силия остро чувствовала — слишком остро, — что это в последний раз. Казалось, ее сердце громко стучит, а маятник отсчитывает оставшиеся им часы и минуты.
Силия с тревогой ждала, когда он сделает первый шаг — он всегда первенствовал, когда они были вместе. И где-то в глубине души испытывала радостное волнение. Этим вечером она хочет получить все. Ее больше не беспокоил риск. Не беспокоили возможные последствия и прочее. Она хотела только одного — испытать завершающий этап их единения. Рамиз всегда проявлял крайнюю осторожность. Она очень ценила его заботливость и знала, что должна быть ему благодарна. Она и была благодарна, но испытывала чувство, что чего-то недостает, не хватает. Чувство внутренней пустоты. И ей хотелось, чтобы, занимаясь любовью, он хоть раз сделал все до самого конца, до полного завершения.
Но Силия все равно нервничала. И не знай она Рамиза, то решила бы, что он тоже тревожится. Что-то его беспокоило, хотя, когда она спросила его об этом, он все отрицал.
— У меня есть для тебя подарок, — сказала она и вытащила из-под подушки вышитый для него кафтан.