Объяснение этому надо искать в Москве. Первоначально в Ясеневе не поверили в разоблачение Эпштейна и посчитали его тонкой провокацией ЦРУ. Основания а и я этого были. Ведь совсем недавно был подставлен под удар другой сотрудник, работавший в Нью-Йорке, В. Лесновский, который оказался совершенно чистым. Но все же разобраться в этом деле было поручено управлению «К» ПГУ во главе с О. Калугиным. В расследовании примяло участие крайне ограниченное число сотрудников: при от управления «К» и два (начальник и зам) от управления «Т». К концу 1980 года проводившая расследование группа вышла на Кулака, которого поставили под скрытое наблюдение. Но оно ничего не дало. Кулак не имел никаких компрометирующих связей, вел замкнутый образ жизни, не сорил деньгами и совершенно не интересовался секретными документами. Более того, он абсолютно не проявлял служебного рвения и все чаще прикладывался к бутылке в рабочее время.
В результате в 1980 году Кулака перевели в действующий резерв и направили в химико-технологический институт на должность начальника отдела. А через год и вовсе отправили в отставку. У ПГУ не было ни единого факта, доказывающего предательство Кулака, и поэтому, когда он скоропостижно скончался от рака в 1983 году, дело было закрыто, а его портрет и боевые награды выставили в музее ПГУ. И только в 1985 году после вербовки О. Эймса в деле Кулака была поставлена точка. Правда, в ПГУ решили не выносить сор из избы.
О предательстве Кулака даже в самом ПГУ были проинформированы далеко не все заместители начальника разведки, а его награды тихонько убрали из музея и передали в Президиум Верховного Совета СССР.
В 1962 году список бежавших на Запад предателей пополнил сотрудник Второго главного управления КГБ Юрий Иванович Носенко. Правда, в отличие от других перебежчиков, ему пришлось очень долго доказывать искренность своих намерений.
Носенко родился 30 октября 1927 года на Украине в городе Николаеве. Его отец Иван Исидорович, волевой и целеустремленный человек, был инженером-судостроителем, мать — дочерью архитектора. В 1934 году семья, Носенко переехала в Ленинград, где Носенко-старший стремительно продвигался по служебной линии и вскоре стал директором судостроительного завода. В 1939 году Ивана Носенко назначают министром судостроения СССР, и семья переезжает в Москву. На этом посту он оставался до самой смерти в 1956 году. По словам сына, его свело в могилу решение, принятое Н. Хрущевым в 1954 году, отказаться от строительства крупного военно-морского флота, в том числе двух авианосцев. Носенко-старший был настолько удручен этим, что последние месяцы своей жизни оказался, практически не у дел. После смерти отца Ю. Носенко покровительствовал Д.Ф. Устинов, первый заместитель Хрущева и председатель ВСНХ.